я предпринял столь дальнее путешествие в самых неблагоприятных погодных условиях. Предложение нанести визит и заняться теоретическими рассуждениями — это нечастый шанс, и уж я не стал ждать ни одной лишней минуты.
Но Теодосия ничуть не смягчилась.
— Держи. — Тэлбот поставил бокал вина на столик атласного дерева возле внучкиного веера и вернулся на свое место. — Итак, о чем же мы будем сегодня беседовать?
Мэтью не мог сказать с уверенностью, однако ему показалось, что Теодосия судорожно вздохнула. Одно было ясно — никакого вина ей не хотелось. Забытый бокал так и остался дожидаться на столе.
— Лорд Тэлбот…
— Называйте меня Теодором. — Тэлбот улыбнулся и отпил бренди. — Если нам предстоит провести время за беседой и отличной трапезой, следует отбросить формальности. Здесь, в деревне, мы не столь чопорны, как наши городские родичи. К тому же весь этот строгий этикет очень утомляет.
Мэтью обернулся к Теодосии, насмешливо играя бровью, чтобы напомнить об их недавней перепалке из-за имен, но заметил, что она не отрывает напряженного взгляда от дедушки. С едва заметной гримасой она следила, как тот поднимает стакан с бренди.
— Не возникает ли путаницы в доме — Теодор и Теодосия?
— Совершенно никакой. — Теодосия встретилась с ним взглядом, и не успел он моргнуть, как она сменила тему: — Что занимает ваше время в Лондоне, лорд Уиттингем? Кроме того, что вы предпринимаете внезапные поездки в глухую сельскую местность?
— Вам следует звать меня Мэтью. — Он изобразил победную улыбку. — Разумеется, по просьбе вашего дедушки. Кроме того, как вы сами заметили, мы вряд ли увидимся снова. Тогда какая разница?
Разговор прервался, поскольку вошел лакей и пригласил их к обеду. Схватив трость, Мэтью первым вскочил на ноги, но Теодосия опередила его, ухватив деда под руку, дабы именно он сопроводил ее в столовую. Мэтью напомнил себе, что не следует унывать. И сразу же задался вопросом, с чего бы ему огорчаться?
Они заняли места за длинным прямоугольным столом, освещенным свисающими с потолка люстрами. Да еще, по меньшей мере, дюжина свечей горела в серебряной вазе тонкой работы, стоящей в дальнем конце накрытого парчовой скатертью стола. Тэлбот уселся во главе, предоставив Мэтью возможность любоваться сидящей напротив Теодосией.
На несколько минут воцарилось молчание — льняные салфетки разворачивались и аккуратно укладывались на коленях. Проворный лакей налил всем вина, а хрупкая горничная сновала туда-сюда, разнося всевозможные лакомые блюда — трапеза началась.
— Должно быть, кухарка колдовала над этим великолепием весь день!
Теодосия сопроводила замечание улыбкой, но глаза ее по-прежнему смотрели холодно. Что ее расстроило? Они едва ли обменялись хотя бы десятком слов.
— А теперь, Уиттингем, расскажите нам о своих научных занятиях!
Тэлбот положил себе на тарелку щедрую порцию почек. Краем глаза Мэтью заметил, как поморщилась Теодосия при виде этого блюда.
— Как главное исполнительное лицо «Общества интеллектуального развития», я провожу много времени в ученых изысканиях. Занимаемая должность требует присутствия в Лондоне, где моей почетной обязанностью является аккуратное изложение научных новостей и открытий, как настоящих, так и прошлых. Ваша недавняя статья стала темой горячих споров на нашем последнем собрании, вдохновив меня на написание первого письма. Как вы, возможно, помните, я пригласил вас выступить в «Обществе» и поделиться своими результатами.
— Недавняя статья, говорите? Не припоминаю. И письма я также не помню. — На лице Тэлбота отразилось замешательство. — Какая была тема, говорите? — Отложив вилку, он смотрел на Мэтью с напряженным вниманием.
— В номере за прошлый месяц. Ваша статья о…
— Ах, что я наделала! — Теодосия грустно вздохнула, глядя на опрокинутый бокал. Пятно красного вина расползалось по кремово-белой скатерти, которая пала бессильной жертвой неуклюжести хозяйки дома.
Разговор оборвался. Лакей бросился к столу с полотенцем в руке, и испачканный участок был накрыт тканью чуть темнее цветом. Через минуту-другую сверху пятна поставили большое блюдо с глянцевитыми финиками и сушеными абрикосами, таким образом, полностью скрыв его из виду.
А Теодосия тут же возобновила беседу. Не иначе, хотела отвлечь внимание от своего нечаянного промаха.
— Сколько я себя помню, дедушка изучал науки и делился знаниями со мной. Ребенком я осаждала его вопросами, и он всегда выкраивал драгоценное время и объяснял все в простых словах и с необыкновенным терпением.
— Вопросами ты донимаешь меня до сих пор, — заметил Тэлбот, рассматривая столовые приборы возле своей тарелки. — Однако склонность к расспросам — это и есть признак большого ученого. — Он поднял вилку и повертел ее в руке, прежде чем вернуть обратно на стол. — А вы, Уиттингем, тоже любите задавать вопросы, не так ли?
Мэтью как раз закончил жевать сочный ломтик лосося.
— Люблю! Кстати, о ваших расчетах фиксированных соотношений и массы. Я не смог воспроизвести ваш результат. Между прочим, я обнаружил…
Краем глаза он уловил, как слуги принесли большое сервировочное блюдо.
— Вы пробовали привозную ветчину? — С этими словами Теодосия сделала знак лакею.
— Благодарю вас. — Мэтью проводил глазами блюдо, которое поставили прямо перед ним. Теодосия вмешивалась каждый раз, стоило ему начать дискуссию. Или она просто хочет быть в центре внимания? Данную гипотезу вряд ли стоило проверять, поскольку ранее девица ясно дала понять, что вовсе предпочла бы не обедать в его обществе.
Тем не менее, ее соблазнительное платье и сверкающие украшения могли служить подтверждением его теории. На ужине она выглядела ослепительно, с этой прической — волосы зачесаны назад и вверх, чтобы подчеркнуть высокие скулы и бледную стройную шею. Он слишком долго задержал на ней восхищенный взгляд. И лишь потом, подняв наконец глаза, обнаружил, что она, оказывается, за ним наблюдает.
— Божественно. Можно сказать — просто изысканно. — Мэтью, не дрогнув, выдержал ее взгляд. — Я о ветчине, разумеется.
Она продолжала, хотя щеки ее окрасил нежный румянец.
— У нас всегда ветчина к Рождеству. А поскольку приближаются праздники, я подозреваю, что кухарка осваивает новый рецепт. Чувствую аромат гвоздики и имбиря. — Она отрезала тоненький ломтик ветчины от куска, лежащего у нее на тарелке, и изящным жестом отправила в рот.
«Что затевает наша дамочка?»
— Дорогая, Уиттингем прибыл в Лейтон-Хаус не для того, чтобы обсуждать наше меню. — Тэлбот энергично закивал в такт своим словам. — А именно — зачем вы сюда прибыли? Вы интересуетесь науками?
Вот тут-то кусочки головоломки начали вставать на место. Следовало заподозрить ранее, но он был слишком увлечен сидевшей напротив миниатюрной красавицей с черными, как эбеновое дерево, волосами и серебристо-серыми глазами.
Она взглянула на него. Ясный, пристальный, понимающий взгляд. Хотела она того или нет, но этот взгляд сказал ему все.
— Тогда поговорим о другом, хорошо? — Мэтью допил вино и
