позволил лакею унести стакан, чтобы наполнить его снова. — Полагаю, снег завтра прекратится, а через день-другой дороги станут пригодными для езды.
Но Теодосия не откликнулась, в ее взгляде сквозило нетерпение. На минуту отвернувшись и оставив разговор, она бросила внимательный взгляд за окно, будто желала знать, что там за погода, хотя было темно и она ничего не могла увидеть.
— Передайте джем, пожалуйста.
Протянув руку, Тэлбот принял вазочку с абрикосовым джемом. Неужели у них принято подавать на стол джем? По мнению Уиттингема, консервированные фрукты скорее уместны к завтраку. Хотя, быть может, кто-то и захочет подсластить ветчину.
Теодосия ничего не ответила, и лакей быстро убрал вазочку. Она запоздало повернулась к столу, и он заметил в ее глазах тоску, которой раньше не было.
— Хотел бы я посетить это ваше «Общество». — Тэлбот вывалил несколько ложек джема в свою тарелку поверх еды. — Вы же сказали, что приглашали меня. Не припомню, чтобы я получал приглашение. Оно еще в силе?
— Дедушка. — В тишине столовой это прозвучало, как отчаянный крик. — Дедушка! — Она смягчила тон. — Не думаю, что путешествие в Лондон в самые холодные месяцы зимы будет разумной затеей. Мне невыносима сама мысль о долгой дороге целый день. Лорд Уиттингем, меня восхищает отвага, с которой вы предприняли поездку в Оксфордшир, однако мой дедушка не отличается здоровьем, да и угодить ему нелегко. — Последние слова она произнесла, глядя на залитую джемом дедову тарелку.
— Чепуха, — возмущенно откликнулся Тэлбот. — Я полон сил! И могу путешествовать не хуже любого из вас. И я счастлив принять ваше приглашение. — Его голос становился все решительнее.
Мэтью было крайне неловко — он оказался меж двух огней. Теодосия стремилась уберечь мятежного деда в его почтенном возрасте. Понимал ли граф, что часто теряет нить разговора? Насколько странными выглядят некоторые его поступки? Разумная, с четкими формулировками статья, напечатанная в медицинском журнале «Королевского общества», — была ли она плодом ясного, но несколько затуманенного ума? Или кто-то ему помогал? Теодосия упомянула о том, что дедушка многому научил ее за эти годы.
А письма, которые он писал, приглашая Тэлбота, чтобы тот представил результаты своих изысканий? Забыл ли Тэлбот о приглашении выступить в Лондоне или его внучка умело помешала ему прочесть вышеупомянутые письма, чтобы пощадить его гордость и сохранить репутацию?
Его ум лихорадочно заработал, прибегнув к обычному научному методу: выдвинуть гипотезу, затем доказать или опровергнуть ее с быстротой молнии.
Насколько сохранились умственные способности Тэлбота? Не исключено, что статью в журнал мог прислать кто-то другой. Кто-то, обладающий глубокими познаниями, но ограниченным опытом.
Кто-то вроде Теодосии.
«Ловкая штучка».
Глава 8
— Я против. — Теодосия сердито сверкала глазами на деда. Как не вовремя, если он сейчас разозлится и выйдет из себя! Она-то боялась, что его выходка с джемом — это самое страшное, что ей грозило, но как же она ошибалась! — Я бы не стала путешествовать в такую погоду. Тем более что приближаются праздники. Почему бы не запланировать поездку в Лондон после оттепели, уже в новом году? — Она натянуто улыбнулась. «Умоляю, дедушка, не добавляй унижения к моему длинному списку страданий!»
— Думаю, это мудрое решение, — вмешался Мэтью. — Мы в «Обществе» будем счастливы принять вас в любое время. А сильный снегопад — это непредвиденное обстоятельство, спешить нет никакой необходимости.
— Нет, есть.
Его тон сделался мрачным, и Теодосия уже не в первый раз задумалась, насколько отдает себе отчет дедушка в том, что его умственные способности дали слабину? Боится ли он того же, что и она? Понимает ли, что больше неспособен поддерживать разговор, что теряет нить беседы и путается в словах? И что нередко забывает простейшие вещи, вроде того как пользоваться ножом и вилкой?
— Мы можем вернуться к этой теме в любое другое время, — настаивала она. — Давайте не будем портить обед. Кроме того, не каждый день Лейтон-Хаус удостаивается чести принимать вас. — Она явно сделала над собой усилие и наконец выдавила слово: — Мэтью!
Он снова взглянул на нее. Похоже, так и таращился весь обед, но справедливости ради — они же сами усадили его напротив, ради приятной беседы. Тем не менее, она задумалась: уж не считает ли он ее чудаковатой? Отверженной? Женщиной, воспитанной в глуши, лишенной светского лоска или того хуже….. Старой девой, «синим чулком»!
А он был красив. Можно сказать, даже слишком. Она видела, как перешептывались горничные, когда он проходил мимо. И, несмотря на то, что граф не мог обходиться без трости, его больная нога и хромота, которые он, несомненно, проклинал, делали его еще интереснее. Прямо силачом и настоящим героем. Однако Теодосия не станет размышлять на эту тему, потому что ее это не касается. Всего каких-то сорок восемь часов назад лорд Мэтью Стрэтмор, граф Уиттингем, был просто именем на бумаге. На бумаге, которую она швырнула в огонь камина из страха, что он каким-то образом материализуется.
И он материализовался, будто она вызвала его с помощью магического ритуала.
Он, будто читая ее мысли, все время смотрел на ее лицо. И она сердито напряглась, расправила плечи и отхлебнула вина для храбрости. Лучше всего держать его на расстоянии вытянутой руки. «Или еще дальше».
— Я рад побывать в Лейтон-Хаусе, и, как я уже говорил, «Общество» будет счастливо принять вас в любое время года.
Не иначе, он все понял! От этого Теодосия испытала облегчение — но и смущение в равной мере.
— Рада слышать. На Рождество хлопот и без того хватает — не следует планировать еще и поездку. — Она натянуто улыбнулась в надежде, что они смогут повернуть застольную беседу в более безопасное русло. Но в груди сердце билось тревожно. Мэтью оказался высокоуважаемым ученым. Ему не составит труда догадаться, что именно она так старательно пытается скрыть.
— Как вы справляете праздник? Ваши родители…
— Меня не удастся провести как ребенка! — Дедушка уронил нож на скатерть и вскочил так порывисто, что опрокинул стул. — Я еду в Лондон завтра же.
Теодосия подозвала взглядом одного из стоящих наготове лакеев, чтобы пришел на помощь — как случалось уже не раз.
— Дедушка! — Она тоже встала, протянув к нему руку, но он с негодованием оттолкнул ее. — Я не хотела тебя расстраивать. Почему бы нам не закончить обедать, а поездку обсудить позже? — Она тщательно выбирала слова, хотя заранее знала, что утихомирить деда все равно не удастся. У лорда Тэлбота регулярно случались резкие вспышки гнева, и, чтобы его успокоить, требовалась помощь двоих лакеев. Про себя она молила
