в виски.
Я не был хорошим человеком. Но я тоже получал возможность искупления рядом с ним.
– Дориан? – удивленно спросил Валентайн, повернув голову.
– Все хорошо, – улыбнулся я. – Просто мне нравится ход ваших мыслей.
– Мне тоже он симпатичен, – серьезно кивнул мой друг. – Как вы смотрите, чтобы начать со вдовцов? Вдовы обычно впиваются в несчастных, как пауки в добычу. Может, найдем способ разбить эти оковы?
Я собрался было что-то ответить, но внезапно зазвенел колокольчик – в похоронное бюро явился клиент.
Вошедший был высоким красивым мужчиной. При взгляде на него первым на ум приходило слово «холеный». У него была светлая кожа без следов оспы или лихорадки, ровный подбородок и высокие скулы. Впечатление портил только излишне маленький нос, на котором с трудом держалось пенсне. Темно-русые волосы аккуратно причесаны, усы тщательно уложены гелем – видно было, что этот джентльмен очень пекся о своем внешнем виде и репутации.
На рукаве зеленого сюртука была безукоризненно завязанная траурная лента.
– Добрый день, господа, – хрипловатым голосом, выдающим в нем заядлого любителя табака, сказал он. – Это похоронное бюро «Хэйзел и Смит»?
В руке он держал нашу визитку и сверялся с ней.
Валентайн спрыгнул со стола.
– Вы по адресу, – улыбнулся он. – Разрешите представиться, я – Смит, это мой коллега Хэйзел. У вас случилось печальное событие? Мы обязательно поможем вам!
Джентльмен удивленно оглядел разведенный Валентайном кавардак. Я поспешил вмешаться:
– Прошу прощения, вы застали нас за небольшой реорганизацией пространства. – Я бросил на Валентайна строгий взгляд, но это чудовище сделало вид, что совсем меня не замечает.
Я вздохнул.
– Присаживайтесь, прошу вас, и поделитесь вашей бедой. Вам чай или виски?
Джентльмен выбрал виски, удобно устроился в кресле для клиентов и сказал:
– Я закурю.
– Конечно, сэр, – тут же сказал Валентайн, снова заставив меня тяжело вздохнуть. Я не любил запах табака в конторе, но мой друг был убежден, что особенными нас делает отношение к клиентам как к дорогим гостям и предоставление им всевозможных удобств.
А не то, что мы видим призраков. Ну конечно.
Я усилием воли заставил себя проглотить пару острых замечаний, направленных в затылок Валентайна. В конце концов, мы приличная контора. И заботимся о своей репутации не меньше, чем иные клиенты.
Поймав мой взгляд, Валентайн подмигнул мне, исполненный самодовольства. Затем передал джентльмену пепельницу и уселся за стол, раскрыв конторскую книгу как ни в чем не бывало.
– Мое имя Джефферсон, – начал джентльмен, распространяя по комнате плотный запах «Вирджинии»[5]. – Ричард Джефферсон. Мне принадлежит несколько предприятий в предместьях Лондона. Я хочу, чтобы вы понимали, за ценой я не постою. Мне надо, чтобы все было по высшему разряду.
– Безусловно, все так и будет. Мы – похоронный дом высшего класса, – ответил Валентайн и потянулся за пером. – Позвольте уточнить, кого же старуха с косой забрала в столько скорбный час?
Мистер Джефферсон выпустил изо рта клуб дыма.
– Мою жену, Анджелину, – ответил он. – Бедняжка скончалась от тифа. Эта некрасивая болезнь всегда набрасывается внезапно и не оставляет никаких шансов. Печальный конец.
– У вас есть дети? – с сочувствием спросил я.
– Двое, старший сын Эдвард учится в Итоне, младшая дочь Элизабет только полгода как начала выходить в свет. – Он вздохнул. – Им будет непросто, но они справятся. Я имею в виду, они умные дети и знают, что это не конец.
Мы переглянулись.
Могло ли такое быть, что нашим клиентом стала семья медиумов? Или просто люди, слепо верящие в спиритизм?
Я осторожно спросил:
– Что вы имеете в виду?
Его трубка из корня вереска покачнулась во рту. Он усмехнулся краешком губ и сказал:
– Врата Дуата открываются для тех, чья душа легкая, как перышко. В полях тростника наслаждаются они вечным покоем. Рано или поздно мы все снова будем вместе, но уже без земных раздражающих мелочей вроде фабрик, налогов и утренних визитов…
Я оторопел.
Меньше всего я ожидал услышать от респектабельного джентльмена столь… еретические речи. У меня самого, как и у моего компаньона, были весьма напряженные отношения с церковью, а единственный священник, которого мы оба готовы были выносить, был викарий Майкл Майерс.
Но мы жили в христианской стране и с молоком матери впитали в себя знание о том, что Иисус Христос – единственный Бог и Спаситель.
Валентайн изогнул бровь. Его взгляд, устремленный на меня, как бы говорил, что охватившее Лондон египетское безумие не просто развлечение.
Впрочем, я считал, что странное влечение к Египту ограничивается маскарадами и разворачиванием мумий в гостиных. Но при чем здесь исповеди про какие-то поля перед гробовщиками?
– А вы не боитесь, что об этом узнает церковь? – вкрадчиво спросил Валентайн.
Мистер Джефферсон усмехнулся.
– Во-первых, я уже сказал, что не постою за деньгами. Просто выпишите чек, и я подпишу его. А во-вторых, я навел о вас справки, прежде чем выбрать для себя похоронных агентов. Как вы понимаете, до этого у меня были семейные договоренности с другой конторой. Но они, к сожалению, находятся в излишней зависимости от церкви. Вы же, как мне доложили, крайне редко выходите со священниками за рамки формализма, а иногда, ходят слухи, и вовсе обходитесь без них.
Мы промолчали.
– А еще о вас говорят как о медиумах. Поэтому вы-то, господа, не должны и сомнения иметь в том, что есть загробная жизнь? – Он коротко хохотнул. – Моя Анджелина заслужила лучших похорон и…
О нет! – пронеслось у меня в голове.
– Великолепного каменного саркофага!
Когда этот неописуемый клиент ушел, я вздохнул и принялся приводить в порядок наш кабинет. А тот, кто был причиной беспорядка, устроился на кушетке и задумчиво отпил виски из бокала.
– Вот и началось, – задумчиво сказал он. – Однако не могу сказать, что меня это не удивило. Одно дело собирать сплетни и слухи, и совсем другое – столкнуться вживую!
– А мне интересно, явится ли призрак покойной. Очень хочется обсудить, как клиент к этому относится.
– Не буду скрывать, мне тоже. – Валентайн оперся локтем на спинку кушетки и откинул голову назад.
– Что ж, видимо, ее все устраивает. Все эти… тростниковые поля. Что это, кстати?
– Какой-то египетский миф. Эти ребята были намного добрее христиан, – бессовестно усмехнулся мой друг.
Я погрозил ему пальцем.
– Викарий Майерс еще надеется спасти вашу душу!
– Не угрожайте мне, Дориан! – Он вскочил в шутливом гневе, но нашу перепалку прервал новый визит.
– Что за день, – проворчал Валентайн, направляясь к дверям. – Не помню, чтобы мы объявляли о скидках
