муж, хороший папа. Надежный товарищ. Слово держит. Сам учился в Калаче в техникуме, откуда его забрали в армию, служил в ракетных войсках под Питером, после армии окончил техникум, поступил в Воронеже в строительный институт. Когда он учился в строительном, мы и познакомились. Ему был 21 год, мне – 23, и с тех пор вместе… У нас родилась двойня: мальчишки с разницей в двадцать минут. Росли. Так же тянулись к рыбалке. Андрея хорошо знали в Павловске, в Калаче. Он дома строил с основания и сдавал под ключ. Он и наш дом, в котором я живу, построил.
Наташа жила за своим мужем как за каменной стеной.
2. На Украину
– Вот началась спецоперация… Андрей как?
Наташа:
– Все переживали о том, что происходит на Донбассе. В первую волну его не призвали. Видимо, видели, маленькие дети у него. Он не бегал от военкомата, не скрывался, как некоторые.
– Я знаю многие семьи, чьи великовозрастные дети сбежали в Казахстан…
– Нет, он на такое не способен. А 14 октября 2022 года в 5:50 утра принесли повестку и сказали: два дня на сборы. Список самого необходимого: рыльно-мыльное, одежда такая, другая, резиновые сапоги, так как там теплее, чем здесь. Потом его в Воронеж. Они там несколько недель. В первые выходные я приехала к нему с братом. Фото есть: я стою и рядом сумки.
Я слушал, а по груди волнами ходило: какая хорошая семья. Им бы жить и жить и детей растить.
Наташа:
– Второй раз когда приехала, его отпустили домой. Он попарился, сходил с родными, с соседями попрощался, и утром в часть. С 30 на 31 октября переночевал в части. Я часа через три ему позвонила, что доехала (домой), а он: «Нас собирают». И в 2 ночи 1 ноября сообщение от него: «Мы на месте». Это рядом с Валуйками. И все… Первый и последний раз поговорили 1 ноября 2022 года. Он сказал: «Нас вооружили». И: «Как дома дела?» Я рассказала о себе, о детях… Я полтора месяца не знала о нем ничего…
– Вот же переживания.
– И все… А 10 декабря приехал военком и принес извещение и сказал, что Андрей погиб. В нем указано место гибели: Макеевка.
– А что там произошло?
– Из части ничего – молчок… Брат Андрея, оказывается, знал за две недели до извещения. И две недели ходил туча тучей. Молчал. Думал, там ошибка вышла. Но… А на Украине наш мальчик Саша (из их района. – Примеч. авт.), он сказал, что был сильный обстрел Макеевки. Много «двухсотых», «трехсотых». Когда Саша подошел туда, показал фото Андрея, и ему сказали, что прилетел снаряд и ему осколком пробило грудь. Весь военник посечен, в крови…
Андрей Ревин
– А где было прощание?
– В Михайловке… Похоронили рядом с дедушкой и бабушкой… На прощании молоденький лейтенант из части Андрея приехал. Он сказал, что Андрей представлен к награде. И мне отдал конверт, а там его военный билет, пробитый и пропитанный кровью. Ранение ведь в грудь. Жетон с его номером…
– Реликвия…
– Ребята фото со снарядом прислали.
А на нем написано:
«За Андрея Ревина».
– А сыновья…
– Мы от мальчиков не стали делать тайну. Сразу сказали: папы нет. Самый маленький Никита убежал к дедушке и бабушке…
– Понятно, – у меня подкатило к горлу.
Наташа с трудом выговаривала:
– Данил две недели не разговаривал. Был в трансе. Ершился, пока я не выдержала и не заплакала. И сын понял, что мне тяжело… А у нас почти за год до этого Даню укусила в лицо собака. И вот у нас одно за другим… Выводила детей из транса… Мы говорили о папе… И теперь дети все спрашивают: «А какой он в детстве?», «Как на стройке?», «Почему назвал нас так?». Мол, как вы познакомились…
Отсутствие отца в реальности заполнялось думами и разговорами о нем. Отец стал для сыновей ориентиром.
После разговора с женой Наташей я заговорил с мамой Андрея Ревина Ириной Владимировной. И первое, что спросил:
– А почему назвали Андреем?
– Потому что переводится с греческого – мужественный… Когда мне нужно было рожать, меня на самолете везли из Павловска в Воронеж, и он все перенес… И родился в Воронеже…
Дальше разговор не получился: мама не могла вот так с лету говорить о сыне и обещала в воскресенье подумать и о нем написать… Но, видимо, одним воскресеньем она ограничиться не смогла, слишком большое пространство в ее сознании занимал Андрей. А, может, она еще не верила, что его нет, и ждала.
Боясь еще раз ранить сердце матери, я больше к ней не обращался.
И понимал: каждая мать о своем сыне может написать целую книгу, но все равно в ней будет звучать: а ты вернись…
Как и Юля, будет петь: вернись…
Думая об отце…
25 апреля 2023 года
Капитан Норин
«Он патриот. Он воспитан в любви к своей малой родине и к Родине в целом. Для него родина не только место, а для него это люди, которые здесь живут. Его родители. Его друзья. Его одноклассники. Для него это понятие не столько даже территории, сколько тех людей, которые рядом».
Румянцева С.Л., учительница Артема Норина
1. Родом из Кинешмы
О штурмане капитане Норине мне рассказали его сослуживцы:
– Самолет Артема Норина был сбит 6 марта 2022 года…
В самом начале спецоперации.
Год с лишним назад.
29 апреля 2023 года мне удалось связаться с отцом капитана. Надеясь поговорить с ним тет-а-тет, я позвонил ему:
– Андрей Владимирович, я вот в Воронеже, а вы сейчас где?
– В Кинешме… – ответил отец капитана.
– О! На Волге…
Известие во мне отозвалось теплом. Пусть и виртуально, но я оказывался на Волге, по которой плавал от Москвы до Ярославля, пересекал в Сызрани, в Камышине и тогда не переставал с замиранием сердца озирать ее просторы.
– А своими корнями вы кинешемский?
– Да, кинешемский… – ответил Норин.
– А сын?
– Артем тоже здесь родился и вырос…
Разговор налаживался.
– А вам по профессии чем заниматься пришлось?
– Я – водитель автобуса. Тридцать семь лет за рулем.
– Самая благодатная для сына профессия: батяня берет с собой в поездку…
– Я бы не сказал: уходил в три ночи, в три дня приходил… Мама фельдшер, работает на скорой помощи… У нее медицинское образование и педагогическое заочное… Одно время вела в школе технологию…
– Труды, – понял я. – Родители-труженики…
У большинства моих героев родители оказывались не банкирами, не директорами заводов, не докторами наук, а обычными трудовыми людьми, на чьих плечах и держится страна.
Александр Норин:
– Артем родился 11 апреля 1991 года…
– Еще был жив Советский Союз, – отозвалось во мне.
Норин:
