О ветре, обутом в солдатские гетры,О гетрах, идущих дорогой войны,О войнах, которым стихи не нужны…“Мы ждали , что это будет один из самых сильных и мужественных голосов нашей поэзии в эту тяжкую годину, ждали, что кто-кто, а уж «дядя Володя», как звали мы Луговского, – пройдет всю войну с армией”, – вспоминал Константин Симонов. И вот в начале августа 1941-го в московскую квартиру Симонова, который только что вернулся с Западного фронта и собирался на Южный фронт, пришел гость. Симонов не сразу узнал в нем знаменитого поэта: “Он страшно постарел, у него дрожали руки, он плохо ходил, волочил ногу и вообще производил впечатление человека, только что перенесшего какую-то ужасную катастрофу, потрясенного морально и совершенно выведенного из строя физически.
Он сказал, что заболел на фронте, что ужасно себя чувствует, что, видимо, ему придется ложиться в больницу, и в том, что он действительно был тяжело болен, – не могло быть никаких сомнений, – их у меня и не возникло. Человек, которого я за несколько месяцев до этого видел здоровым, веселым, еще молодым, сидел передо мной в комнате как груда развалин, в буквальном смысле этого слова”.
Мур свой первый бой выдержал с честью, хотя мертвых видел впервые в жизни. В 1941-м на похоронах матери он старался не посмотреть на гроб ненароком. И вот он увидел смерть: “Она страшна и безобразна”. Но Мур не испугался, даже обзавелся трофеями – немецким штык-ножом, ложкой и кружкой. Видимо, снял с убитого фрица. Оценил он и силу противника в бою: “…немцы очень зловредны, хитры и упорны”.12631264
В том бою батальон понес большие потери: 40 солдат и офицеров убитыми, 80 – ранеными.1265 Тяжелые бои были и 29-го, и 30 июня. Почему-то Мур их не упоминает, хотя 29 июня был ранен его тогдашний ротный командир – капитан Михаил Тверитнев[195]. Потери были даже больше: 42 убитых, 82 раненых (среди них почти четверть – офицеры). 26 июня в списочном составе 437-го полка было 1279 бойцов и командиров, к 1 июля их осталось 913. В начале июля потери будут еще выше. К 18 июля 1944-го в полку останется 576 человек, меньше половины. Писатель Виктор Сенча, изучавший боевой путь Мура по документам Центрального архива Минобороны, считает, что его полк “попал в настоящую мясорубку”.12661267
Операция “Багратион” справедливо считается образцом стратегического искусства. Красная армия воевала умело и успешно, однако немцы упорно оборонялись, используя преимущества, которые давала местность: болота, реки и озера. Так что прорыв обороны требовал от наступающей Красной армии огромных усилий и нередко стоил больших потерь. Операция “Багратион” обойдется советским войскам в 178 507 погибших, это в два с лишним раза больше, чем в Берлинской операции 1945 года (83 941 вместе с потерями Войска Польского).
К утру 4 июля немцев выбьют из Полоцка. В это времени Мур будет воевать уже на другом направлении. 4 июля Ставка Верховного главнокомандования (Сталин и Жуков) поставила новую задачу 1-му Прибалтийскому фронту: “…наступать в общем направлении на Шауляй, правым крылом фронта продвигаясь на Даугавпилс, левым – на Каунас”.1268 Еще до этого приказа генерал армии Баграмян[196] приказал командующему 6-й Гвардейской армией генерал-лейтенанту Чистякову перебросить 103-й корпус на северо-запад и начать наступление на стратегически важный город Двинск (Даугавпилс). В составе этого корпуса был и полк Мура: “…в последнее время мы только и делаем, что движемся, движемся, движемся, почти безостановочно идем на запад: за два дня мы прошли свыше 130 км (пешком)! И на привалах лишь спишь, чтобы смочь идти дальше. …немцы поспешно отступают, бомбят наступающие части, но безуспешно; т. к. движение вперед продолжается. Население относится радушно; народ симпатичный, вежливый; разорение их не особенно коснулось”, – писал Мур Елизавете Сергеевне и Зинаиде Митрофановне 4 июля 1944 года.
