нем.
Итан притянул Трея к себе, обнимая его за затылок, когда Трей уткнулся лицом в его шею.
— Что происходит? — Спросил Итан, уставившись на хаос в конце часовни, где все пытались просочиться наружу одновременно.
— Она ушла. Она оставила меня. Она не хочет выходить за меня замуж.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что она оставила?
— Она оставила. — Трей шмыгнул носом и сглотнул.
Итан почувствовал горячую влагу у своего горла, и ему потребовалась секунда, чтобы понять, что Трей плачет. Радость Итана, свет в его душе, все его счастье, вырывалось у него из глаз.
— Она вернется, — сказал Итан, заставляя Трея отступить назад, чтобы он мог увидеть правду в глазах Итана. — Она вернется.
Она должна была вернуться.
— Она вернется. — Итан обхватил лицо Трея ладонями и поцеловал его, вложив все нежные эмоции, которые он пытался подавить к этому мужчине, во встречу их губ. Его не волновало, что пресса заметила их. Его не волновало, что любопытные ублюдки щебетали о его шокирующем поведении или делали снимок за снимком. Все, о чем заботился Итан, это чтобы Трей знал, что его любовь была настоящей и вечной.
Когда они оторвались друг от друга, Трей моргнул, глядя на него, его слезы больше не текли, слава Богу, но его ресницы были колючими и влажными.
— Ты поцеловала меня, — прошептал он с намеком на улыбку на губах. — На публике.
— Тебе лучше привыкнуть к этому, — сказал Итан. — Я люблю тебя, Трей. Ты мне веришь?
Он ожидал, что Трей просияет от его слов, но вместо этого он поморщился.
— Она произнесла это прямо перед тем, как оставила меня.
— Ну, я никуда без тебя не пойду, — сказал он, беря Трея за руку и таща его по проходу. — Пойдем за нашей женщиной.
Трей внезапно остановился всего через несколько шагов.
— Это кровь, Итан?
— Она не моя, — сказал он, сердце бешено колотилось от того внимания, которое они привлекали. — Я объясню позже. — Хотя ему было все равно, кто знал, что он был безвозвратно влюблен в мужчину, этого мужчину, Итану нравилось быть в центре внимания прессы еще меньше, чем Рейган.
Кто-то сунул микрофон Трею в лицо.
— Была ли ваша помолвка с Рейган просто прикрытием ваших гомосексуальных отношений с Итаном Коннером?
Трей съежился.
— Нет. Я хочу жениться на Рейган, потому что люблю ее.
Итан не хотел разбираться с этим дерьмом прямо сейчас.
— Убирайтесь с нашего пути! — проревел он. И, к его удивлению, толпа репортеров расступилась, чтобы пропустить их.
К тому времени, как он вывел Трея на улицу, весь свадебный прием и все гости разошлись. Не то чтобы он винил их. Они, вероятно, тоже не хотели отвечать на неудобные вопросы. Рейган нигде не было видно, только еще больше репортеров, которые набросились на них, как стервятники, почуявшие смерть запретной любви.
Глава 39
Рейган предположила, что вполне уместно, что именно ее отец усадил ее в такси и сопроводил в аэропорт. В подвенечном платье, не меньше.
— Тебе нужно многое объяснить, — сказал папа, как только дверь такси закрылась. — Почему ты так спешила выйти замуж за этого молодого человека? Правду.
Рейган застонала и свернулась калачиком, насколько это было возможно в ее стеснительном наряде. Она не хотела ничего объяснять отцу. Не сейчас. Не после того, как она, несомненно, разбила сердце Трея, оставив его у алтаря. Не тогда, когда она не поговорила с Итаном о том, почему он внезапно решил не поддерживать ее брак с Треем.
— Рейган? — Он толкнул ее локтем в плечо, и она отодвинулась от него как можно дальше. — Тигр, — сказал он с чуть меньшей враждебностью, — поговори со мной.
Когда она продолжала игнорировать его, папа сказал таксисту:
— Съезжайте на обочину и остановите машину.
— Вы хотите выбраться отсюда? — спросил таксист, явно удивленный, потому что обочина автомагистрали между штатами показалась ему подходящим местом для высадки мужчины в смокинге и его дочери в свадебном платье.
— Я хочу вернуться домой, обратно в Арканзас, — сказала Рейган. Спрятаться. Она ожидала, что ее отец подумает, что это лучшая идея, которая когда-либо приходила ей в голову, но, очевидно, нет.
— Скажи мне правду, Рейган. Почему ты отказалась от своей свадьбы? Я думал, ты влюблена в Трея.
— Я влюблена в Трея. Это просто... Это... Это сложно, хорошо? — Слишком сложно объяснить такому консервативно мыслящему человеку, как ее отец. — Просто отвези меня домой. Пожалуйста.
Он долго смотрел ей в глаза, пока она безмолвно умоляла его сделать так, как она просила, только на этот раз, не споря с ней, не заставляя ее чувствовать себя еще более дерьмово, чем она уже чувствовала. Она смахнула слезу тыльной стороной ладони, и папа закрыл глаза. Когда он снова открыл их, то наклонился к водителю.
— В конце концов, мы едем в аэропорт, — сказал он. — Извините за путаницу.
Слава Богу. Рейган прильнула к нему, не в силах больше бороться со слезами, и он крепко обнял ее за плечи.
— Вы уверены? — сказал водитель. — Вот так съезжать на обочину автострады небезопасно. Я больше не буду этого делать.
— Уверен. Я приношу извинения за беспокойство.
— Лучше бы это было для меня большим подспорьем, — проворчал водитель себе под нос, проверяя полосу движения в поисках прохода в проносящемся мимо потоке машин.
— Ты не сорвалась с крючка, Рейган, — спокойно сказал папа. — Ты все равно расскажешь мне обо всем, что происходит.
Она не могла.
— Я не буду сердиться на тебя, когда ты объяснишь.
— Я не собираюсь объяснять, — сказала Рейган, высвобождаясь из его захвата. Почему он не мог просто позволить ей жить своей жизнью? — Это не твое дело.
— Ты моя единственная семья, тигр. Моя плоть и кровь. Мое потомство и моя ответственность. Это мое дело. Ты всегда будешь моим делом.
— Я не... я не хочу, чтобы ты разочаровывался во мне. — Испытывал к ней отвращение? И то, и другое? Она прижала дрожащую руку ко лбу, пытаясь разобраться в путаных мыслях, кружившихся в ее мозгу.
— Я никогда не смогу разочароваться в тебе.
Она опустила руку и уставилась на него, разинув рот.
— Как ты можешь так говорить? Вся моя взрослая жизнь — сплошное разочарование для тебя.
— Это не так. — Он покачал головой. — Я бы выбрал другой путь, если бы у меня был твой талант, но это не значит, что я разочарован тем путем, который ты выбрала. Это твоя жизнь. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
Она на это не купилась. Они шесть лет спорили
