начала сползать на землю. Ветер задувал ей волосы в лицо.
— Мама! — закричал что есть мочи Уа-син-тон.
Викторио бросился к жене. В отчаянной попытке не дать супруге перевалиться через валун, он протянул к ней руки, но едва успел коснуться ее пальцев. Тело Текучей Воды исчезло по ту сторону валуна.
Лозен подползла к брату и прокричала сквозь вой ветра:
— Уходим! Ты ничего уже не сможешь сделать!
В глазах Викторио Лозен увидела замешательство и неверие. Он перегнулся через валун — видно, желая убедиться, что жена действительно мертва, а не цепляется за куст или ветку где-то ниже по склону. Но Лозен знала, что Текучая Вода погибла мгновенно. Обеими руками она вцепилась в мокасин брата.
— Ее душа уже отошла! — прокричала Лозен. — Уходим! Скорее!
Стоя на четвереньках, Викторио завыл от боли и ярости. Не успело стихнуть эхо его дикого вопля, как Уа-син-тон схватил отца за руку и потащил прочь. Викторио, словно в трансе, проследовал за сыном к проходу в груде валунов.
На другом конце прохода, по ту сторону горы, уже вовсю лил ледяной дождь, градины били в лицо. С треском падали деревья под ударами молний. Гроза пугала Лозен, и все же шаманка была ей рада. В такую погоду их не выследят даже лучшие следопыты-апачи.
Ниже по склону они наткнулись на огромный камень, на который упал вырванный бурей могучий кедр. Согнувшись в три погибели, беглецы укрылись от стихии между камнем и корнями кедра. Лозен затянула заговор от грома:
Ступай, гром, ступай,
Будь милостив к нам,
Не пугай бедных людей.
Юсэн! Юсэн! Пусть все будет хорошо!
Не пугай нас, своих детей.
Сидевший на корточках Уа-син-тон уставился на бушующую бурю. Ветер задувал в укрытие дождь, смывавший слезы с лица юноши. Лозен обхватила руками Викторио. Уткнувшись лбом ей в грудь, вождь зарыдал. Плакал он долго. Когда дождь поутих, Викторио выбрался наружу. Ветер раздувал его мокрые волосы, трепал набедренную повязку.
— Не бывать больше миру! — прокричал Викторио. — Покуда я жив, будет только война!
ЧАСТЬ IV
1878 ГОД
ВОИТЕЛЬНИЦА
КОЙОТ И ЖИВОЙ ВАЛУН
Давным-давно бежал как-то Койот по своим делам. И повстречал он других койотов, сидевших вокруг большого валуна. «Ты уж к этому валуну поуважительнее, — сказали койоты, — он живой»<— «Не говорите глупостей, — отозвался Койот. — Камни живыми не бывают». — «Он и катится быстро, так что ты поаккуратнее», — предупредили его другие койоты. «Да что вы несете, остолопы! — рассердился Койот. — Смотрите, что я сейчас сделаю!» С этими словами он вскочил на валун и нагадил на него. Спрыгнул Койот на землю и рассмеялся с довольным видом. «Видите, — говорит, — ничего страшного не случилось». Побежал Койот дальше, а валун взял да покатился за ним. Удивился Койот. «Я все равно быстрее тебя», — говорит. Побежал он бойчее, а валун все не отстает, нагоняет. Койот уже изо всех сил бежит, а камень все ближе и ближе, того и гляди задавит. Испугался Койот, шасть в яму! А валун подкатился и завалил ее — не выбраться теперь Койоту наружу! Принялся он по-всякому упрашивать валун отпустить его, а валун ни с места. Взмолился наконец Койот: «Прости, что нагадил на тебя. Отпусти меня, и я все за собой уберу». Откатился камень в сторону, и Койот убрал за собой. Когда валун сделался совершенно чистым, он покатился на свое привычное место, а Койот побежал своей дорогой.
На самом деле в этой истории шла речь о фруктах, цветах и прочих прекрасных вещах.
ГЛАВА 54
ИДТИ ПРОТИВ РОЖНА
Рафи ухватил мула за поводья и что есть мочи уперся каблуками сапог в землю. Не обращая внимания на воющий ветер, который швырял в лицо снег, на помощь ему поспешил Цезарь с еще одним солдатом. Они тянули втроем, покуда не вздулись вены на шеях и руках. Тщетно: мул продолжал скользить вниз по покрытому наледью склону, утягивая за собой и людей.
Внезапно Рафи оступился и, потеряв равновесие, покатился по земле. Врезавшись в камень, Коллинз приподнялся и закричал товарищам, чтобы те отпустили поводья. Посыпались в снег тюки с провизией и снаряжением.
Лейтенант приподнял накинутый на шляпу капюшон непромокаемого плаща и заорал:
— Сержант! Собери все барахло, до которого сможешь дотянуться, и раскидай его по бойцам. — Он кинул взгляд вниз на ревущего и бьющегося мула. — Не трать на него пулю.
Следующие три дня они ковыляли до заставы в Теплых Ключах. За это время охромела большая часть мулов и лошадей из тех, Что не успели пасть. Все чернокожие солдаты без исключения родились и выросли на юге, и такая погода была им непривычна. Кутаясь в одеяла, они тряслись от порывов пронизывающего до костей ветра. С неба то попеременно, то одновременно лил дождь, валил снег и сыпал град. Даже Рафи не мог припомнить такой погодки, а ведь на календаре было всего-навсего первое декабря.
С широких полей шляп, которые солдаты купили себе взамен бесполезных фуражек, свисали сосульки. Сапоги у тех, кто шел пешком, просили каши; некоторые бойцы и вовсе лишились обуви. Те из бедолаг, кто шел босиком, оставляли на снегу кровавые следы, но при этом ни один не жаловался. Хотя Рафи провел в обществе этих солдат уже несколько недель, он не переставал восхищаться их мужеством, выносливостью и оптимизмом, о чем и сообщил Цезарю.
— В Библии сказано, что трудно идти против рожна, — ответил тот. — Деяния апостолов, глава девятая, стих пятый. Как я это понимаю? Если ты вол, нечего пенять на свое ярмо.
— На самом деле все не так уж и плохо, сэр, — подал голос рядовой Бен Симпсон. На тыльной стороне ладони у него до сих пор виднелось клеймо его бывшего владельца. — Еще до войны мой масса попал в крепкую переделку. Он убил белого и решил перегнать нас, своих рабов, в Техас. Ох и снег валил, доложу я вам. Я тогда совсем сопляк был, но помню. Снег сыплет, а мы идем босые. Обуви-то нам лшсса не дал, даже мешковиной обвязать ноги не дозволил. Мамка моя все ноги в кровь разбила, они у нее и распухли. Масса пристрелил ее, а когда она упала, еще и ногой пнул. Сказал: «Мне ниггеры-неженки на хрен не нужны». — Симпсон покачал головой. — Так что сейчас не так и плохо, правда-правда.
«Верно говорят: хочешь узнать, чего на самом деле стоит человек, сходи с ним
