подошёл ближе, любуясь её беспомощностью, склонился чуть ниже, заглядывая в её лицо. — Забавно, не правда ли? Ты, великий эфирный заклинатель, и не можешь пошевелить даже пальцем.
Мара пыталась бороться с сковывающей её магией, но с каждым движением боль становилась только сильнее.
— Какая же ты жалкая… Эту силу должен был получить я, — прошипел он. — А её дали тебе. Тебе, девчонке, которая даже не знает, что с ней делать. Зачем она тебе? Выращивать цветочки? А мне эта сила нужна. Настоящая, не эта пародия, которую я получил. Она необходима, чтобы вернуть могущество магам огня.
Он схватил её за подбородок, наклоняя голову так, чтобы она смотрела ему в глаза.
— Но знаешь, что самое интересное? — его голос стал почти ласковым. — Я знаю, как это исправить.
В следующий момент он махнул рукой, и Мара почувствовала, как её ноги оторвались от земли.
Она пролетела несколько метров в воздухе и с глухим стуком ударилась о жёсткую поверхность. Сталь ударилась о кожу, кандалы защёлкнулись на её руках, груди и ногах, плотно прижимая к вертикальному столу.
Мара дёрнулась, но движения словно вязли в невидимых силовых волнах. Магия внутри неё сжалась, будто кто-то накрыл её тяжёлой свинцовой плитой. Она пыталась сделать хоть что-то, но чувствовала только пустоту. Вся её магия исчезла, словно её никогда и не существовало.
Кай Ардонис отступил на шаг, окинув её удовлетворённым взглядом.
— У Аэлларда было всё, — произнёс он. — Сила, могущество, знание, каких не было ни у кого. Но ему не хватало одного — равного.
Он медленно обошёл вокруг устройства, проводя пальцами по гладкому металлу, любуясь его совершенством.
— Он верил, что магию эфира можно передать. Что из обычного мага можно сделать эфирного заклинателя. И здесь, — он указал на сосуд, наполненный клубящимся эфиром, — он собирал силу тех, кого использовал.
Мара молчала, стиснув зубы.
— Устройство так и не было проверено, — продолжал он с заметным разочарованием в голосе. — Но теперь… теперь оно наконец-то исполнит своё предназначение.
Он наклонился, заглядывая ей в лицо.
— Я поглощу тебя, а затем — весь этот эфир.
— Если Аэллард ни разу не проверил это устройство… откуда ты знаешь, что оно сработает? — Мара пыталась, цеплялась за любой шанс. — Что, если оно просто убьёт тебя?
— Согласись, риск оправдан, — спокойно ответил он.
Он с силой нажал на большой рычаг.
Машины ожили.
Гул заполнил помещение, вибрация прошлась по полу, отдаваясь в кандалах, сковывающих Мару. Металлические трубки загудели, проводя энергию из сосуда к устройству. По воздуху пробежали первые искры.
Мара тяжело дышала, вцепившись пальцами в зажимы. Всё тело вдруг начало неметь, в венах разливался холод, мышцы сводило судорогой. Её силы уходили.
Это был конец.
И вдруг она почувствовала это.
Где-то за её пределами, за чертой разума и тела, там, где начиналась самая суть её силы, что-то дрогнуло. Что-то смотрело на неё.
Эфир.
Он был здесь. Живой.
Мара не знала, как, но она чувствовала, как клубящаяся энергия за стеклом тянется к ней. Отзывается. Оно звало её так же, как она звала его.
«Помоги мне…» — взмолилась она.
Гул вокруг стал громче.
«Помоги мне!»
И эфир услышал её.
Металл трещал, сыпались искраы. Машина содрогалась в конвульсиях, из труб вырывались потоки эфира, который должен был подчиниться Ардонису, но вместо этого устремлялся к ней.
— Что ты делаешь?! — взревел он, дёргая за рычаги, нажимая на кнопки, пытаясь отключить устройство, которое внезапно вышло из-под его контроля.
Мара зажмурилась, едва дыша, позволив силе течь сквозь неё, пронизывать каждую жилку, каждую клетку. Эфир наполнял её, согревал изнутри, завораживал, подчинялся. Она чувствовала его так ясно, будто он всегда был её частью.
Ардонис в отчаянии обрушил магию на панель управления, но было уже поздно.
В тот миг, когда последняя капля эфира влилась в Мару, что-то взорвалось.
Сложно было сказать наверняка, что именно это было: сосуд, устройство, или она сама.
Грохот раскатился по Хранилищу, пол задрожал, стены покрылись трещинами.
Кандалы больше не сдерживали её. Не было больше ни сосуда, ни устройства. Не было вообще ничего, только пыль, пепел и осколки.
Неподалеку с пола пытался поднятся Ардонис. Его одежда была разорвана, лицо исполосовано мелкими порезами, но он был жив.
— Ты… — прохрипел он, протянув дрожащую руку. Он попытался вызвать магию, но ничего не произошло.
Мара поднялась на ноги. Она не чувствовала страха. Только холодную, тяжёлую, чёткую ярость и что-то ещё, что-то новое, пришедшее вместе со всей этой энергией.
Она сделала широкий жест руками. Осколки разбитого сосуда дрогнули, поднялись в воздухе, завертелись в вихре, а затем обрушились на Ардониса.
Первый осколок вонзился в его плечо.
Второй глубоко разрезал щёку.
Третий — рассёк его ладонь, и серебряное эфирное кольцо со звоном покатилось по полу.
Четвёртый перерезал ему горло.
Кай захрипел, его руки метнулись к шее, кровь тут же залила его пальцы, рубашку, каменный пол.
Мара смотрела.
Её сердце бешено стучало, её дыхание было прерывистым, но она не двигалась.
Она просто смотрела.
Рокот нарастал.
Верхняя часть стены рухнула, заваливая пол обломками, воздух наполнился едким запахом пыли.
Хранилище дрожало всё сильнее.
Мара наконец сорвалась с места, шагнула к нему, опустилась на колени. В её пальцах вспыхнул эфир, складываясь в стеклянную бутылочку. Она поднесла её к его шее, и густая, горячая кровь потекла в стекло, заливая её руки, заполняя воздух тяжёлым запахом металла.
Она стиснула зубы, подавляя рвотный позыв, но не отстранилась.
Ардонис дёрнулся. Его окровавленные пальцы сомкнулись на её запястье.
— Помоги… мне… — прохрипел он.
Мара застыла. Она смотрела в его глаза — широко раскрытые, полные боли и ужаса. Всё внутри перевернулось. Но оглушительный шум падающего потолка вернул её в реальность.
Она отшатнулась, выдернула свою руку, прижав бутылочку к груди.
Камни сыпались с потолка и стен.
Она опустила глаза на Кая Ардониса в последний раз.
А затем, развернувшись, бросилась к порталу.
Глава 81. Спасение
Мара вывалилась из портала, едва не упав вперёд, пошатнулась, но удержалась на ногах. Воздух был прохладным, не пропитанным гарью и пылью, не звенел от магии, и это сразу дало понять: она выбралась.
Она тяжело дышала, вцепившись обеими руками в крохотную стеклянную бутылочку, прижимая её к груди так, словно это было нечто священное, самое ценное в мире. Она чувствовала тепло стекла, липкость крови, что покрывала её пальцы и тонкой плёнкой высыхала на коже.
Позади что-то хлопнуло, и стало тихо.
Мара обернулась, всё ещё не до конца веря, что она больше не
