там. Что это не иллюзия.
Портал исчез.
Хранилище разрушилось. Где-то там, в другом месте застывшие каменные залы обваливались, осыпались в пустоту, погребая под собой тайны Аэлларда и Кая Ардониса.
Оно исчезло.
Всё.
— Мара?..
Её имя прозвучало слабо, хрипло, но достаточно громко, чтобы дойти до неё даже сквозь туман в голове.
Дамиан сидел на полу, там, где она его оставила. Бледный, измождённый, он выглядел так, будто не мог даже держаться на ногах. Но его взгляд был ясным, сосредоточенным.
— Что… произошло?
Мара не могла ответить.
Она сделала шаг вперёд — ноги подгибались, но она продолжала идти, медленно, словно в полусне.
Он посмотрел на неё, на её измазанные в крови руки, на пропитавшуюся алым рубашку.
— Ты ранена?
Мара покачала головой, делая ещё несколько несмелых шагов в его сторону. Её ноги не слушались, словно были чужими.
Дамиан нахмурился.
— Но ты…
Мара упала на колени перед ним и обняла.
Она не могла говорить. Не могла даже думать.
Её пальцы сжались на ткани его рубашки, она прижалась лбом к его щеке, словно только так могла удостовериться, что он здесь. Что он жив. И она тоже.
Дамиан осторожно — медленно, потому что, казалось, даже шевелиться ему было больно, — обнял её в ответ.
Они сидели так долго.
Мара не знала, сколько времени прошло. Дамиан время от времени медленно водил ладонью по её спине, и этот ритмичный жест казался единственным, что связывало её с реальностью.
Она чувствовала, как его едва заметно трясёт.
Он чувствовал, как дрожит она.
Когда они, наконец, отстранились, Мара глубоко вдохнула и разжала кулак. На её ладони лежала маленькая стеклянная бутылочка, полная густой тёмной крови.
Дамиан посмотрел на неё. Потом на неё саму. Потом снова на бутылочку.
— Это то, о чём я думаю?
Мара молча кивнула.
Дамиан долго не отрывал от неё взгляда, будто не мог поверить.
— Он… Он…
Мара помотала головой.
Он отвёл взгляд, облизнул пересохшие губы.
— Что там произошло?
Мара снова мотнула головой.
Дамиан вздохнул и перевёл взгляд на Торна.
— А с ним что? Последнее, что я помню… — Дамиан прикрыл глаза, на мгновение собираясь с мыслями. — Мы шли в лесу… Потом я отключился и… всё. Дальше — чернота.
Она с трудом нашла в себе силы ответить:
— Кажется… я убила его.
«Кажется». Будто бы она не помнила, будто бы это просто случайность, а не то, что прожглось в сознании раскалённым клеймом.
Она перевела взгляд на Дамиана.
— Это и было испытанием.
Её голос прозвучал почти безжизненно.
— Он хотел убить тебя…
Дамиан опустил голову.
Долго молчал.
Потом посмотрел ей прямо в глаза.
— Я знаю.
* * *
Как только они смогли уверенно стоять на ногах, Мара и Дамиан покинули Башню. Лес встретил их непроницаемой тишиной, в которой не было ни намёка на то, что произошло внутри. Ветви старых дубов качались под лёгким ветром, солнце пробивалось сквозь густую листву, а где-то вдалеке пел соловей. Будто ничего не случилось. Будто в этой Башне не осталось тело Вейлора Торна. Будто за закрытым порталом не был погребён под завалами Кай Ардонис.
Мара приложила ладонь к холодному камню. Она должна была запечатать Башню. Оставить всё внутри. Раз и навсегда.
В воздухе прошла слабая вибрация, почти неощутимая, но она её уловила — как будто пространство внутри себя подалось, закрылось, замерло. Всё. Теперь никто никогда не войдёт туда снова.
Никто никогда не найдёт тела.
И никто никогда не узнает, что она — Мара Сейр — убила их обоих.
А им придётся делать вид, что ничего не произошло.
Речушка вблизи деревни Хвияд оказалась мелкой, но достаточно широкой, чтобы Мара могла искупаться в ней.
Она вошла в воду прямо в одежде, сделала глубокий вдох, задержала его и погрузилась с головой. Она держала глаза открытыми, наблюдая, как свет играет на поверхности воды, как золотистые блики скользят по её пальцам.
Кровь, грязь, пыль — всё смылось.
Она закрыла глаза.
На какую-то секунду в темноте перед ней мелькнуло лицо Ардониса — искажённое яростью, а затем страхом, перепачканное хлынувшей из перерезанного горла кровью.
Мара вынырнула, хватая ртом воздух.
Мир не изменился.
Вода всё ещё журчала, лениво катя по камням мелкие волны. Солнце медленно клонилось к горизонту.
На берегу сидел Дамиан, рассеянно теребя траву, уставившись в одну точку.
Мара выбралась из воды, высушила мокрую одежду и волосы магией и, не говоря ни слова, села рядом.
Какое-то время они просто сидели. Затем Мара заговорила. Она рассказала всё. Как Ардонис собирался забрать её силу. Как она разрушила всё, разнесла в клочья, сделала единственное, что могла сделать, чтобы выбраться живой. Как всё рухнуло.
Дамиан долго молчал, переваривая сказанное.
— Знаешь, я кое-что нашёл на днях, — сказал наконец он.
Мара подняла на него усталый взгляд.
— Что?
— Я нашёл в старых криминальных сводках то, о чём говорила Войт на Рождество, — пояснил он. — О том, что Ардонис и Торн были контрабандистами. Их подозревали в мошеннических схемах.
Мара продолжала смотреть на него с непониманием.
— Мы отправим их в газету, — всё увереннее продолжал он. — Когда это опубликуют, все решат, что Ардонис сбежал.
Мара моргнула.
— От позора, — закончила она за него.
Дамиан кивнул.
— Так никто не будет его искать.
— Это сработает?
Он пожал плечами.
— Лучше, чем ничего.
Они снова замолчали, глядя на реку.
Затем посмотрели друг на друга, оценивая внешний вид.
Хотя опрятность одежды на Маре после купания в реке оставляла желать лучшего, она хотябы больше не была перепачкана в крови. Её волосы растрепались и вились беспорядочно. На лице чувствовалась усталость — не просто физическая, но и какая-то глубокая, всепроникающая.
Хотя Дамиану досталось явно больше, выглядел он гораздо лучше. Он несколько раз встряхнул руками, проверяя, насколько ему вернулись силы.
— На нас, наверное, можно посмотреть и не догадаться, что мы убили человека, — ухмыльнулся он.
Мара закатила глаза.
— Не смешно.
— Да уж, — он вздохнул. — Впрочем, мы выглядим не хуже, чем после обычной тренировки на улице.
Мара пыталась хоть немного расчесать волосы пальцами.
— Значит, остаётся сыграть роль заблудившихся идиотов?
— Ну, технически, мы и правда заблудились.
Они поднялись на ноги.
Несмотря на ощущение, будто за последние несколько часов прошли через ад, они выглядели… почти нормально. Чуть более неряшливо, чем обычно, но не настолько, чтобы кто-то стал задавать вопросы.
— Главное, не говорить слишком много, — сказала Мара.
— Ага. И не слишком мало.
Они обменялись взглядами, словно репетируя, как именно они должны выглядеть. После чего направились в сторону
