поднял вопрос о том, что подобные случаи, как в Вичуге и Ивановской области в целом, могут произойти и в других районах нашей страны. Тот меня успокоил, что все под контролем. И даже объяснил, почему волноваться сильно не нужно. Оказалось, что для проведения индустриализации, большую часть зерна и продуктов мы продавали за границу. В том числе рассчитывались продовольствием с американцами. Вот и возник недостаток продуктов. Однако сейчас после громкого скандала и небольшого противостояния с фирмой братьев Кан, они обязались поставить нам аж целых три завода бесплатно в качестве компенсации неустойки за срыв плана постройки. Что существенно сэкономило стране иностранную валюту и можно запланированные к продаже продукты пустить на обеспечение продовольственной безопасности внутри СССР.
Уж не знаю, почему Иосиф Виссарионович был со мной так откровенен, но от сердца у меня отлегло. Голодных бунтов не будет! Если уж товарищ Сталин что-то обещает, то как правило он это выполняет. Да и в наглой лжи никогда замечен не был.
Теперь я смог сосредоточиться на работе. А то ситуация в Ивановской области меня порядком выбила из колеи.
Через пару дней слова Сталина подтвердились. Мои «сборщики», после того как я с ними созвонился и дал указание обратить внимание еще и на обеспеченность продуктами у населения, сначала принесли мне насторожившую меня новость — в Белорусской ССР ситуация была схожа с тем, что было в Ивановской области. Но через два дня они же мне сообщили, что рабочим стали выдавать еду без задержек и даже немного повысили норму. Правда, от карточек нигде отказываться не спешили. Это не Москва, куда стекаются все ресурсы страны, вот и живут люди пока что «по талонам». Но в план следующей пятилетки уже был заложен постепенный повсеместный переход от карточной системы к оплате труда в рублях. Об этом еще на прошедшей партийной конференции на всю страну сообщили.
— Представляешь, я ей говорю — скоро мы за пределы атмосферы сможем выходить, планету за несколько минут облетать. Да из нашей страны до тех же США за сорок минут долететь можно будет! А она меня на смех поднимает, — с обиженным выражением на лице посмотрел на меня Борис.
Друг в очередной свой выходной пришел к нам в гости, и сейчас эмоционально делился своими впечатлениями о знакомстве с одной лаборанткой, недавно принятой в их КБ. Девушку звали Апполинария, или просто Поля. Со слов Бориса она была смешливой, с красивыми ямочками на щеках и полным отсутствием понимания, что такое ракета в частности и космос вообще. С последним я с ним не был согласен. Не думаю, что Цандер с Королевым взяли бы на работу полную дуру или не способного к принятию нового человека. Скорее этой Поле понравился мой друг, и она таким образом пытается привлечь его внимание.
— Пригласи ее на свидание, — сказала Люда, поставив перед Борисом чашку чая.
Тот аж поперхнулся пирожком, который только что откусил.
— Ее⁈ Да о чем мне с ней там говорить? Да она вообще не понимает, над чем мы работаем! Как ее только взяли-то⁈
Возмущению и негодованию друга не было предела. А вот Люда, как и я, вполне поняла причину поведению незнакомой нам Апполинарии.
— Вот и возьми тогда над ней шефство, — улыбнулась моя жена. — Просвети, научи.
— Да я бы с радостью, — вдруг стушевался Борис. — Но она же меня на смех поднимает. В открытую смеется над всем, что я ей говорю. Словно я ребенок какой несмышленый.
А может, мы все же ошиблись? Я переглянулся с Людой. Может, наоборот, этой Поле чем-то Борис не понравился?
— Тогда игнорируй ее, — внес я очередное предложение. — Покажи, что ее мнение тебя не волнует.
— Но я же хочу…
Друг вдруг замолчал и уткнулся в чашку с чаем. Понятно. Скорее тут все же обратная ситуация — это Боре девушка понравилась, он попытался ее охмурить своими знаниями, но взаимности не получил. Зато вызвал раздражение и пренебрежение.
— Если хочешь привлечь ее внимание, то тем более покажи, что она тебе резко стала безразлична. Девушки подобного не любят. Сама станет сначала тебя пытаться задирать, а потом уже и на откровенный разговор можно выйти. Ну и уже тогда выяснишь — что она на самом деле о тебе думает и получится у вас что-то или нет.
— Думаешь? — с сомнением в голосе спросил друг. Даже не обратил внимания, что мы с Людой его «вывели на чистую воду». — А если она тоже перестанет со мной говорить? Только вздохнет с облегчением?
— Это тоже будет своеобразный ответ, — вздохнул я. — Пусть и не такой, какой ты ждешь.
Еще немного посидев у нас, Борис ушел загруженный новыми мыслями. Мы с ним теперь хоть и редко видимся, но для нас обоих наше общение — отдушина. Можно поделиться чем-то, чего никому другому не скажешь. Просто поиграть в «героев» или шахматы. Да вот как сейчас — личную жизнь обсудить. О работе мы с ним говорим не часто, хотя и проблем с этим нет. Хоть у него и секретность в КБ, но мы оба понимаем, что я как в курсе, чем он там занимается, так и могу получить необходимый уровень допуска. Однако привычку держать язык за зубами о своей деятельности он уже выработал. Ну а я просто не особо горел желанием еще и дома обсуждать те проблемы, что на меня свалились с новой должностью.
— Через два дня должны вернуться мои люди из командировок, — делился я вечером с Людой.
— Это ты так меня предупреждаешь, что скоро будешь возвращаться поздно ночью и падать спать, даже не раздеваясь? — немного ехидно спросила она.
— Ну, типа того, — смутился я.
— А рабочий график для кого существует? Тебя разве кто-то подгоняет? У тебя сроки выполнения плана срываются?
— В каком-то смысле, — вздохнул я. — Институт должен выдавать по одному развернутому отчету в месяц. Отсчет пошел с момента, как я отправил в командировку людей. Три недели уже почти прошло, и как они приедут, у нас останется всего одна на работу с собранными ими данными. От качества первого отчета будет зависеть — закроют нас, или все же дадут «зеленый свет».
Люда грустно вздохнула, погладила меня по голове и заверила, что ничего страшного нет. Уж неделю она может потерпеть мои поздние возвращения.
