весь день насмарку, он развернулся обратно. Открыл дверь своего кабинета и замер на пороге.
В кресле, которое он специально выписал себе из Лондона, из натуральной кожи и дорогого дерева, с комфортно-жесткой спинкой, сидел худощавый мужчина. Длинное лицо со впалыми щеками, тонкие губы, крючковатый нос — очень непривлекательная внешность. Одет незваный гость был в черный костюм-тройку, но на нем дорогая ткань сидела мешком и создавала ощущение балахона.
И он был смертным.
— Ты... Да кто ты ... Как посмел?! — в бешенстве оскалился Оливер, почти теряя над собой контроль.
— Спрячьте клыки, уважаемый, — тихо, почти шепотом проговорил гость. — И сядьте, надо поговорить.
Абсолютно спокойный равнодушный тон незнакомца сначала подхлестнул бешенство вампира, но затем в безопаснике заговорила подозрительность. Кто же он такой, этот незнакомец, что сумел войти в кабинет главы безопасности незаметно?
— Кто... вы?
Незнакомец достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги и бросил на стол Оливеру.
— Мое имя вам должно быть известно. Я — Густав Йоргенсен.
Глава алхимического подразделения клановых Лабораторий. Сильнейший алхимик, травник и чародей. Поговаривают, что у него есть своя потайная тигельная, где тот проводит несколько более экстремальные опыты, нежели это разрешено.
— Глава Лабораторий, госпожа Элеонора Крюгер, направила меня в вашу директорию для работы с двумя полиморфами, мужчиной и женщиной, — алхимик равнодушно глянул на остолбеневшего вампира, — Что вы можете мне о них рассказать ценного?
3 Глава.
Настя уже битый час колесила по улочкам рядом со станцией Автозаводская. Проспект Андропова, Кожуховскиие проезды, Автозаводские проезды... Доехала даже до Симонова монастыря, но вряд ли вампир будет жить рядом с орденской территорией. Он же не враг сам себе.
Пешка молчала. Порой она виновато "прикасалась" к своей владелице, словно извиняясь, что не может помочь, как обещала. Но не злилась, не делала что-то назло — ни пробок на дороге, ни постоянных красных полос светофоров, заставляющих тормозить через каждые две минуты. Старенькая Настина "девятка" дышала на ладан, ей давно требовался капитальный ремонт, и девушка очень боялась, что машина заглохнет на очередной остановке, но та уверенно тарахтела вперед.
Что же делать?
Настя снова глянула на навигатор, в который были встроены отметки магических зданий, и твердо решила больше технике не доверять. Будет искать сама своими силами. Пусть их совсем немного, но бабушка всегда говорила, что внучка может найти даже иголку в стоге сена, если та сделана из камня, неважно драгоценного бриллианта или простого булыжника. Вышла из машины, закрыла глаза и опустила свои внутренние затворы, прислушиваясь к фону города. Она отчетливо помнила отклик кабошонов, сколько раз брала из в руки, наслаждаясь добротой и умиротворением, что веяло от камней. И сейчас Настя очень надеялась, что сумеет услышать тот тонкий изящный отзвук эмоций.
Старый город шептал и кричал, звал и отталкивал. От мостовой шло раздражение и усталость, жилые дома печалились и сострадали, жаловались на своих жильцов друг другу и сплетничали, у кого что произошло. Настя не слышала, что именно они рассказывали, но чувствовала их эмоции: скуку и интерес, заботу и беспокойство, зависть и даже ненависть.
Девушка открыла глаза и с тоской посмотрела на высотку, рядом с которой остановила машину. Жилой комплекс был построен недавно, лет может быть десять тому назад. Его внутреннюю территорию от проезжей части отделял высокий металлический забор с пунктом охраны и шлагбаумом, небольшая парковка занята дорогими иномарками. Сам дом гордо нависал над маленькими хрущевками, высокомерно поглядывая на них сверху вниз. Те, неказистые и тусклые, с изрисованными граффити подъездами и обшарпанными стенами, опоясанные желтыми трубами бытового газа, съеживались под презрительным взглядом шикарной новостройки и от этого казались еще невзрачней. Они бурливо перешептывались о чем-то своем, опасливо косясь на высокую гордячку, словно боялись то ли ее подслушивания, то ли брезгливого хмыкания.
Настя чувствовала, что она совсем недалеко от кабошона, но где?
Как в этом гомоне услышать маленький камешек размером с фалангу пальца?
Глянула на новостройку и через мгновение полезла в машину за пешкой. Схватила фигурку с панели управления и выскочив из машины, уверенно направилась к пункту охраны. Конечно, внутрь на территорию ее не пустят, но чем ближе к нужному зданию, тем легче выделить искомый фон. Не может ведь префект северной директории жить в старой хрущевке!
Настя подошла к высокому железному забору и машинально коснулась пальцами прутьев. Из будки вальяжно вышел охранник в тяжелой форменной куртке.
— Что надо? — грубо поинтересовался он, смерив взглядом девушку в недорогой куртке и простых джинсах.
— Я просто..., — отмахнулась она, — Смотрю вот, любуюсь. Не обращайте внимания.
— Просто она, — проворчал охранник. Пристально оглядел Настю с ног до головы и, сочтя ее безобидной, кивнул на проезжую часть, — Вон туда иди, чтобы просто.
Постоял еще, покрутился рядом, но Настя провоцировать его не стала. Отошла на пару шагов, поднесла пешку к губам, будто целуя, и зашептала ей:
— Ну, пожалуйста, миленькая моя, ну помоги. Послушай! Он же сто тысяч обещал!.
Опаловая фигурка настороженно потянулась к высотке и едва не запрыгала в руках хозяйки от нетерпения. С радостным оживлением заверещала, счастливая, что смогла помочь, но вдруг испуганно съежилась и застонала. Настя почти вживую ощутила, как пешка заплакала, завыла от жалости и сочувствия.
— Что? Что там?? — встрепенулась девушка.
Желтый опал фигурки, яркий и солнечный, словно потускнел. Искорки погасли, камень почти потерял цвет. Настя уже всерьез испугалась:
— Что ты учуяла!?
Охранник, видя, что подозрительная незнакомка не спешит покинуть охраняемую территорию, снова двинулся к девушке, грозно нахмурив брови. Настя быстро спрятала фигурку в
