тоном.
Наверное, было бы лучше, если бы он просто посмеялся. Я пожал плечами и открыл сумку, сосредоточившись на поиске ручки. Да, я вижу странные сны, но это не было поводом для продолжения неудобного разговора. Главное, что Люсия повернулась ко мне спиной, и я как будто внезапно разучился ходить.
Тану в коридоре я не встретил. Мы увиделись только после занятий. Её маленькая компания прошла гурьбой, а все остальные предпочитали держаться подальше. Впервые в жизни я обратил внимание на то, как она изменилась, ведь сейчас подруга казалась совсем другим человеком. Дело было не в одежде, не в тоне и даже не в отношении. Тана улыбалась, но явно была совсем не рада. С ней были друзья, но она казалась одинокой.
Домой мы с сестрой шли порознь и встретились только там. Отец остался дома, чтобы разобраться с документами на аренду, и мы воспользовались случаем пообедать вместе. Ни один из нас не желал признаваться, что случилось, поэтому обстановка за едой и разговор вышли крайне напряжёнными. К счастью, отец слишком сосредоточился на своём телефоне. Мы обсуждали домашнюю работу, предметы и дополнительные занятия. Беседа получилась странной и бессодержательной, как будто мы были друг другу чужими.
– Сегодня после обеда у тебя волейбол? – спросил отец. Лу покачала головой.
– Да, уже скоро, – отвечала она, старательно делая вид, что не волнуется, но вышло совсем наоборот. – Надеюсь, команда будет хорошая. Покажу им, на что способна!
– Конечно, покажешь, – поддержал он и повернулся ко мне: – А у тебя когда плавание?
– Во вторник и в четверг. В пятницу будут первые отборочные, где нас будут распределять по группам.
– Волнуешься? – улыбнулся отец, а я лишь покачал головой.
Я обожаю плавать, но состязания мне безразличны. Мне всё равно, приду я первым или последним: самое важное – это рассекать воду уверенными гребками и чувствовать, что могу проплыть больше и быстрее. Мой главный соперник – я сам, и по мере того как я совершенствуюсь, медали и призы значат для меня всё меньше.
Большую часть вечера я думал только о том, чтобы побыстрее лечь. Конечно, в снах происходит много странного, но я бы лучше оказался в очередном кошмаре, чем вдалеке от близких, в незнакомом непонятном месте. Матрас казался неудобнее, чем обычно, и я далеко не сразу смог заснуть. Родители разговаривали в гостиной, и их приглушённые голоса звучали сейчас непривычно громко. Часы тикали, отмеряя секунды, и этот звук почему-то напомнил мне щелчки ножниц. А ещё я не мог избавиться от тревоги, будоражившей нервы и мозг. Тана, Лу, Ракель, Эрик…
Наконец я провалился во мрак. Часто промежуток между сном и явью выглядит именно так: тебя будто укачивает море теней. Я почувствовал бриз, холодивший спину и шею, услышал шёпот прибоя… Потом темнота начала меняться, принимая очертания, и тогда я увидел его. У меня душа ушла в пятки. Передо мной возник старик с серым каменным лицом. У него были резкие черты, длинный прямой нос и ссутуленные, сильно выдававшиеся вперёд плечи. Его борода казалась высеченной из скалы, и он смотрел на меня пустым взглядом. В глазах не было жизни, но они прожигали насквозь! Я хотел закричать – и не мог. А старик вдруг исчез как не бывало.
Теперь он казался миражом на фоне торчавших из воды скал, но страх остался, заставляя сердце колотиться в груди как бешеное. Я нервно огляделся, тяжело дыша. Я был в безопасности, на белом песке пляжа, а зелёные и золотые рыбки плавали в прозрачной воде вокруг моих босых ног. Всё вокруг казалось мирным, если бы только лицо старика всё ещё не стояло у меня перед глазами, хотя сам пугающий образ исчез. Но дело было не только в этом. Что-то странное ощущалось в воздухе, тяжёлое и леденящее… Я узнал этот пляж!
– Лазарь?
Я обернулся на голос Эрика. На нём была та же одежда, что и вчера, а волосы так же спутаны. И мы были на острове – на том же острове, где он застрял.
Старик
– Я думал, что это моя проблема и ничего такого с другими не случится.
Я не ответил Эрику, но не потому, что злился, а потому, что растерялся. Я лишь медленно кивнул, чтобы подбодрить его. Тот даже не удивился, а только сильнее разволновался, когда новая фигура возникла перед нами, но поморщился, как будто съел что-то горькое, когда узнал в ней сестру. Ракель смотрела на нас с недоумением.
– Что вы тут делаете?
– Кажется, это место захватило нас. Как и твоего брата.
– Прости, – пробормотал Эрик, расширив глаза. – Если бы я знал, что с вами случится то же самое, я бы не позволил вам прийти!
Тана встала между нами, прервав его фразу. Парень выглядел сконфуженным. Он огляделся, удивлённо изогнув брови и открыв рот. Сперва он узнал нас, потом – уже окрестности.
– О нет!
Мы переглянулись. Всем стало ясно, что мы добровольно сунулись к волку в пасть.
Эрик повинно склонил голову, боясь поднять на нас взгляд. У Таны после стольких попыток вытащить нас из западни кружилась голова. Ракель пинала камушки, взрывала ракушки и набегающий прибой и едва не кричала от ярости. Я мог гордиться тем, что единственный держался невозмутимо даже в сравнении с каменным стариком (возможно, из-за шока я впал в ступор и не мог внятно реагировать). Я не хотел говорить об этом с остальными, чтобы не плодить панику, а просто сел на песок, подставив лицо солнцу, и размышлял. Здесь я, по крайней мере, мог не волноваться о вредном воздействии УФ-лучей. Ни Ракель, ни Тана не встретили кошмарный образ, и это было странно. Поэтому я молчал о том, что видел, – лишь отпустил комментарий, как будто это могло меня успокоить:
– Когда я сюда прибыл, то показалось, что я видел старика.
– Может, это ещё один странник, как мы? – предположила Ракель.
– Нет, он не похож на нас. Он даже живым не выглядел. Скорее, как каменная статуя.
– Я тоже его видел, – подтвердил Эрик хрипло, вновь удивлённо расширив глаза. – Но не сегодня, а пару ночей назад. Я думал, это мираж.
– Может быть, он – часть сна? – неуверенно предположил я.
– Не знаю… – покачал головой Эрик. – Простите! Не нужно было вас впутывать!
– Ты не виноват, – успокоил его я, вытянув ногу, чтобы потрогать воду.
На сей раз мы не наряжались в странные костюмы из снов, а
