Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 22
class="v">И как, скажите, женщин не жалеть —
от этой боли можно ошалеть!
А Лора предложила ей по блату
не общую – двухместную палату,
хорошего врача и даже боле:
гуманное вмешательство без боли.
Не надо делать постные личины:
тут есть и социальные причины —
необратимы эти упущения!
Но все определяет круг общения.
И я с высот моральных не отрину
И не покину бедную Ирину.
Галина окружит ее добром,
заставит на ночь пить адонис-бром,
и под предлогом, что болеет отпрыск,
оформит административный отпуск,
оставит дальше у себя гостить,
чтоб глупости какой не допустить:
“Ведь ты совсем плоха была вначале.
Я понимаю все твои печали.
Но годы, между прочим, утекают,
уже порою ноги отекают.
Тебе известно —
рвется там, где тонко.
Послушайся меня – роди ребенка!”
И – теплые, домашние слова…
Ирина все должна решить сама,
она натура, в общем, волевая.
…И ВЫРОСЛИ ОНИ, ВОЙНЫ НЕ ЗНАЯ…
7.
А я люблю
акацию в цвету!
Хотя плодов
она не обещает,
но душу
белым светом освещает.
За сценою стоит —
не на виду!
Я съехала с квартиры в том году,
и много лет не виделась с Ириной.
Теперь окинув с зоркостью орлиной
те давние события, решу,
что я порой поспешностью грешу,
а кое-где – излишним многословьем.
Считаться надо с жизненным условьем:
одна из главных времени примет,
что времени у нас на чтенье нет!
И это без натужной профанации
мы отнесем к плодам цивилизации.
Зачем же я настойчиво и рьяно
вас заманить пытаюсь в “даль романа”,
когда его вам некогда читать?
Мне свойственно иллюзии питать!
И все ж, усердно память перерыв,
обеденный устрою перерыв
и школьную большую перемену:
мы встретимся с Ириной непременно
(орлица тоже мать своим орлятам)
в году примерно
восемьдесят пятом.
Часть третья
1.
Акация
манила и звала,
как будто ни подвоха нет,
ни зла…
Она цвела!
И не ждала подвоха.
Доверчивою быть
совсем не плохо,
когда стоишь,
как за стеклом
витрины…
Я не хочу поблажек для Ирины:
ДАРЫ СУДЬБЫ НЕ РАЗДАЮТСЯ ДАРОМ!
…И нарекли ребенка Елизаром.
Я приведу вам перечень недлинный
событий, пересказанных Галиной:
“Ты понимаешь, после разговора
тогда ни с чем домой вернулась Лора.
Вернулась,
как прохожий посторонний,
в бездетное гнездо свое воронье.
Ведь у меня, ты знаешь, ощущение,
что дети —
самый главный круг общения!
Но Лора, что темнить,
особый случай…
Ирина с детства не была везучей.
Ты помнишь гибель мужа?
Боже мой!..
Мой хоть какой,
а все-таки – живой…
Мать у нее тогда была больна…
Сейчас любая женщина вольна
убить в себе живое существо.
Ведь так и поступает большинство
из этих или тех соображений.
Беда внутрисемейных отношений,
что совесть —
как скобленая столешница!
Поскольку устарело слово “грешница”,
выходит, вовсе нечем поступиться…
К Ирине было мне не подступиться.
Она страдала впрямь —
не для блезиру!
Вернулась в ненавистную квартиру.
И я ждала исхода,
как удара!
Ты приходи —
увидишь Елизара”.
А я Галине удивилась снова —
заметьте: о себе почти ни слова!
У ней своих забот всегда по горло,
но доброта в ней, видно, не прогоркла.
Я доводы читала имярека:
рождаемость сейчас проблема века!
Поскольку этот вывод не заочен,
то я ему поверила, и очень.
Как ни влекут туманы звездной млечности,
важней всего: проблема ЧЕЛОВЕЧНОСТИ!
Давно пора нам “изымать средствá”
из кладезя духовного родства!
И эти мысли разделяют многие.
Но слишком тут слова нужны высокие!
Меня опять одолевает мнительность:
возможность воплощения
в действительность
подобных тем – отнюдь невелика.
Тут надо бы начать издалека,
с первопроходцев этой русской мысли…
Но я винюсь:
ведь в некотором смысле,
моих пристрастий круг отнюдь не сузив,
филфак меня надолго офранцузил!
Спасибо, поумнела, а не то
сидела б “в ожидании Годо”!
Подростком, от бессонниц соловея,
читала по ночам Хемингуэя.
Спасибо, жизнь достаточно длинна:
перечитать успела Щедрина!
Сколь ни были б мои догадки хмуры:
В ЗАБВЕНИИ АЗЫ РОДНОЙ КУЛЬТУРЫ.
Там только ветер в чистом поле рыщет:
из Петербурга выехал Радищев…
Свечу зажег историк Карамзин…
О том, что в мире вздорожал бензин,
наслышаны мы все едва ль не пуще,
чем о зубрятах в Беловежской пуще.
А я – сторонник этой популяции…
Я не хочу культурной изоляции!
ХОЧУ, ЧТОБ ЗАРУБЕЖНЫЕ КЛИШЕ
ОТТИСНУЛИСЬ НЕ НА ПУСТОЙ ДУШЕ!
И снова повинюсь:
при прочих равных,
как много слов в поэме иностранных!
Великорусский наш живой язык
к прививкам этим исстари привык.
Мои намеки не на столько тупы,
чтобы внедрить в словарь наш “мокроступы”.
Тут у меня своя, конечно, версия:
СПАСИТЕЛЬНОГО ЖАЖДУ РАВНОВЕСИЯ!
Я не сторонник превдоопрощения.
Пусть извинит меня
мой круг общения.
2.
А дни бегут и в розницу и скопом.
Повальны увлеченья гороскопом.
Но отступают мелочные беды
в канун сороколетия Победы:
для
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 22
