Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
жизнь, хотя и со знаком минус. И если раньше он затаптывал занимающийся огонек жизни, то теперь нарочно раздувает угли. Я был изрядно удивлен, когда при следующей встрече Конрад сообщил мне, что взял больничный. Он больше не получает удовольствия от работы. При этом он говорит не как обычно, без эмоций, а скорее с вызовом, как будто хочет посмотреть, как я отреагирую. Заметив мое беспокойство, он кивает почти удовлетворенно. Пока он был на больничном, он накупил компьютерных игр и ночи напролет играл, попивая пиво. Когда Конрад вернулся на работу, на него стало невозможно положиться: он уходил раньше времени, раздражался на коллег.
Поначалу я замечаю в его поведении еще более глубокую замкнутость, полное смирение. Но все более очевидным становится и нечто иное.
Я говорю Конраду:
— Хотите наверстать упущенное? Расчищаете себе путь, чтобы никто не смог вас останавливать.
И правда, у Конрада прорывается давно подавляемая жажда жизни. Даже отчаянная. Идет весна третьего года терапии. Приближается день рождения Конрада, ему исполнится 45. Он начинает ходить по вечеринкам, возобновляет старые знакомства, среди недели посещает бары и клубы, хотя там ему не нравятся ни музыка, ни публика. Он там старше всех, но ему все равно. Он даже пропускает несколько сеансов психоанализа, потому что ему надо «отсыпаться». Его уже немного устаревший, и так небрежный внешний вид становится уже нарочито неряшливым: он отращивает волосы и ходит в затертых толстовках, дырявых джинсах и изношенных грязнющих кроссовках. Он рассылает резюме на должности, которые ему вообще не подходят или которые его не особо интересуют. Он записывается на сеанс, но не приходит, хотя уже две недели отменял встречи. Так продолжается несколько недель. У меня такое чувство, что я не должен его останавливать, да и не смог бы.
В конце концов Конрад регистрируется на сайте знакомств и в приложении для флирта знакомится с женщинами, которые «как минимум на 10 лет моложе». После первой встречи происходит свидание на одну ночь. Поскольку наступают длинные выходные, мы с ним больше не видимся до середины следующей недели. Конрад приходит на сеанс в подавленном настроении. Темные круги под глазами. Голова немытая. Одежда пропахла сигаретным дымом, давно не стиранная. Он производит впечатление блудного пса, который возвращается домой побитый и голодный после нескольких недель скитаний. Конрад рассказывает о своих приключениях. Он познакомился с женщиной в интернете, и при первой же встрече «что-то сразу произошло». Вообще-то ему не было до нее дела, «но почему-то мне не хотелось больше прятаться». Все казалось «приемлемым», и ей тоже было весело. Но после секса и прощания на следующее утро ему стало так плохо. «Хуже, чем когда-либо прежде. — Конрад сглатывает и смотрит на меня усталыми глазами. — Я весь день не мог встать с постели. Впервые за много лет я плакал. Не потому, что было плохо… но что-то пошло не так. Не знаю».
— Возможно, в тот момент вы поняли, что вам действительно 45; что вам некомфортно там, где вы провели последние несколько недель.
— Да, черт возьми! — энергично восклицает Конрад и приходит в ярость. — Это смехотворно! Зачем мне прыгать по вечеринкам в 45 лет? Но я не могу выбросить свою жизнь на помойку!
Его вспышка удивляет меня, но отнюдь не неприятно. Конрад переводит дыхание, дав волю отчаянию и гневу.
— И в 45 можно ходить на вечеринки, играть по ночам в компьютерные игры и напиваться. Почему нет? Но это не меняет того факта, что время не вернешь, — говорю я.
На глазах у Конрада слезы, он зол и печален одновременно. Он как будто очнулся от глубокого сна без сновидений и трезво взглянул на свою жизнь: его выплюнула черная дыра, которая держала его в своем плену всю жизнь, всю молодость, не давала ему строить карьеру и отношения. Безвозвратно ушедшие годы. Шок написан на лице Конрада. Он долго молчит, и я вижу, как слеза, одинокая, тихая, едва заметная, ползет по его щеке и растекается по морщинке.
После стольких лет совместной работы я могу понять, насколько болезненно это осознание для Конрада. То, что могло стать частью его жизни, ушло, зацепив его лишь лучиком тусклого света, напоминающим о вчерашнем дне, который уже никогда не повторится. Тот факт, что есть еще что-то впереди, не облегчает ситуацию. Теперь моя задача — помочь Конраду принять эту правду, справиться с эмоциями, которые еще нахлынут, не отвернуться от него.
Я говорю ему:
— Много лет не прожито по-настоящему. Много времени потеряно.
— И Таня! — рыдает Конрад.
Он напивается несколько дней подряд, снова берет больничный и проводит бессонные ночи перед телевизором и за компьютером. Он больше не ходит на вечеринки. Конрад споткнулся, но не упал. Он не пропускает сеансы терапии. Наоборот, он приходит на каждое занятие на несколько минут раньше, прогуливается по помещениям, «чтобы настроиться», и на некоторое время задерживается после сеанса, «чтобы расслабиться». Психотерапия, чувство, что он не один, похоже, никогда еще не были для него так важны. На протяжении всего нашего сотрудничества я всегда с тревогой думал о том моменте, когда Конрад выйдет из внутреннего оцепенения. Это пустота, которую он создал вокруг себя. Хватит ли ему смелости жить дальше, не придет ли он к мыслям о самоубийстве? Но ничего из перечисленного не происходит. Саркофаг раскрывается, но смертоносная радиация не вырывается наружу. Несмотря на гнев и боль, Конрад держится за жизнь так же, как и за терапию. Есть что-то освобождающее в боли, которую он сейчас выплакивает; наконец-то что-то настоящее, мучительно живое. Как никогда очевидно, что у Конрада есть жажда жизни, или, выражаясь языком психоанализа, воля к жизни. В нем словно появилось что-то человеческое: его голос как будто обрел глубину, лицо стало более выразительным. В пустыне начинают прорастать нежные цветы. Теперь он регулярно встречается со своим другом, чтобы посмотреть футбол; иногда среди недели проводит время со знакомыми, затевает ремонт в квартире, ходит в строительный магазин. Приятель делает ему замечание, грубовато, но по-дружески: «Ты будто хочешь вернуть 1990-е. И от тебя воняет, друг мой». Конрад меняет стиль одежды. Он регулярно моется, ходит в парикмахерскую, избавляется от изношенной одежды, хотя остается верен спортивному стилю, который ему очень идет.
После летних каникул Конрад возвращается на терапию уже в другом настроении. Он кажется более спокойным, собранным. Летом он «много думал». Он никуда не поехал, а занимался ремонтом квартиры. Но что-то не отпускало его. Наконец он решает съездить на несколько дней в город, где он вырос. Это небольшой городок на севере Германии. Он
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
