Но между ними было что-то особенное, какая-то инстинктивная связь, позволяющая чувствовать намерения друг друга.
Тха'кта-де бесшумно двигался сквозь подлесок, держа копье наготове. К'роши обладали отменным слухом, но плохим обонянием. Если двигаться достаточно тихо, можно подойти почти вплотную.
Он видел, как Н'дхи'я с другой стороны натянула лук, готовясь выпустить стрелу. Их взгляды встретились через поляну, и она едва заметно кивнула. Сигнал к атаке.
Стрела вонзилась в шею первого к'роша, точно в уязвимое место между пластинами брони. Существо взревело от боли и ярости, разворачиваясь в сторону стрелка. В этот момент Тха'кта-де бросился вперед, вонзая копье в бок второго зверя.
К'рош издал пронзительный вой и развернулся к новому противнику, размахивая серповидными когтями. Тха'кта-де едва успел отпрыгнуть, но один из когтей все же задел его плечо, оставив глубокую царапину.
Он не отступил. Вытащив из-за пояса второе копье – короткое, для ближнего боя – Тха'кта-де снова атаковал, целясь в глаза зверя. К'рош уклонился, но это дало Н'дхи'е время для следующего выстрела. Ее стрела вонзилась прямо в открытую пасть первого к'роша, когда тот издавал очередной рев. Зверь захрипел, дергаясь в агонии.
Второй к'рош, увидев падение сородича, стал еще агрессивнее. Он бросился на Тха'кта-де с невероятной для такого массивного существа скоростью. Молодой охотник не успел уклониться полностью – удар когтя отбросил его к дереву, выбив воздух из легких.
К'рош надвигался для смертельного удара, но в этот момент Н'дхи'я оказалась рядом. Она прыгнула на спину зверя, вонзая свой клинок глубоко в основание черепа, где бронированная шкура была тоньше.
К'рош взревел, пытаясь сбросить наездницу, но клинок уже нашел свою цель. Существо содрогнулось в последней конвульсии и рухнуло на землю.
Н'дхи'я соскочила с туши и подошла к Тха'кта-де, который уже поднимался на ноги, держась за раненое плечо.
— Ты слишком открылся, — сказала она, но в ее голосе не было упрека, скорее профессиональное замечание.
— А ты слишком рискуешь, запрыгивая на такую тварь, — ответил он, восстанавливая дыхание.
Их взгляды снова встретились, и что-то промелькнуло между ними – взаимное уважение, признание навыков друг друга, и что-то еще, что ни один из них не мог или не хотел называть.
— Твоя рана, — сказала Н'дхи'я, кивая на его плечо. — Нужно обработать, иначе может быть заражение. Когти к'роша ядовиты.
Тха'кта-де хотел отмахнуться, сказать, что это просто царапина, но внезапно почувствовал слабость. Яд к'роша действовал быстро, вызывая головокружение и тошноту.
Н'дхи'я заметила это и подхватила его, не давая упасть.
— Не будь глупцом, — прорычала она. — Сядь.
Он подчинился, опускаясь на ствол поваленного дерева. Н'дхи'я достала из поясной сумки небольшой контейнер с мазью – стандартное средство, которое каждый охотник носил с собой для экстренных случаев.
Она сняла с него нагрудный доспех и разорвала ткань вокруг раны. Ее пальцы были сильными, но удивительно нежными, когда она наносила мазь на рану. Тха'кта-де наблюдал за ней, за тем, как сосредоточенно она работает, как ее мандибулы слегка подрагивают от напряжения.
— Почему ты помогаешь мне? — спросил он. — Я из вражеского клана. По законам наших предков, ты должна оставить меня умирать.
Н'дхи'я на мгновение прекратила свои действия, глядя ему прямо в глаза.
— А почему ты следишь за мной? — ответила она вопросом на вопрос. — По тем же законам, ты должен пытаться убить меня, а не наблюдать из-за деревьев.
Тха'кта-де не нашелся с ответом. Действительно, почему? Он сам не понимал силы, влекущей его к этой женщине-воину из вражеского клана.
— Ты спасла мне жизнь, — наконец сказал он. — Я хотел узнать... почему.
Н'дхи'я закончила обрабатывать рану и отступила на шаг.
— Может быть, по той же причине, по которой ты сейчас здесь, — ответила она загадочно. — Иногда даже у яутжа бывают... импульсы, которые сложно объяснить.
Она отвернулась, начиная разделывать тушу к'роша. Это была ценная добыча – мясо, шкура, когти, все имело применение.
— У нас есть время до рассвета, — сказала она, меняя тему. — Поможешь мне с этим, и мы сможем забрать лучшие части.
Тха'кта-де поднялся, чувствуя, как мазь уже нейтрализует яд, возвращая силы. Он присоединился к Н'дхи'е, работая в тандеме с ней, словно они были членами одного клана, охотившимися вместе всю жизнь.
Когда работа была закончена, они развели небольшой костер и начали готовить часть мяса, оставив остальное для транспортировки в свои лагеря. Ночь уже была глубокой, звезды сияли сквозь редкие просветы в кроне деревьев.
В свете костра лицо Н'дхи'и приобрело особый вид – ее шрамы, знаки статуса и достижений, казались глубже, значительнее. Тха'кта-де не мог оторвать от нее взгляд.
— Твой клан, — начал он, нарушая молчание. — "Огненный Коготь"... У вас есть история о том, как вы получили это имя?
Н'дхи'я кивнула, переворачивая мясо над огнем.
— Древний вождь Г'харак, — начала она, — столкнулся с огненным демоном в горах. Он сражался три дня и три ночи, пока не отрубил демону коготь. Этот коготь стал его оружием, а потом и символом клана.
Она говорила с гордостью, с уважением к истории своего народа. Затем продолжила:
— А потом была великая битва с кланом Темной Воды, где Г'харак использовал этот коготь, чтобы победить их вождя, Рах'ту...
Она внезапно осеклась, осознав, что рассказывает о победе над предком клана "Кривого Клинка", о битве, которая положила начало вражде между их народами.
Тха'кта-де напрягся. Рах'ту был великим воином, о котором рассказывали легенды в его клане. Но согласно их версии, он был предательски убит, а не побежден в честном бою.
— У нас другая версия этой истории, — сказал он, стараясь контролировать гнев в голосе.
Н'дхи'я посмотрела на него, и в ее глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление.
— Конечно, у вас другая, — ответила она. — Победители и проигравшие редко согласны в том, как все произошло.
Тха'кта-де хотел возразить, хотел рассказать истинную – с его точки зрения – версию событий. Но что-то остановило его. Возможно, понимание, что это разрушит хрупкое перемирие между ними, или может быть, осознание, что истина всегда где-то посередине.
Напряженное молчание повисло между ними. Н'дхи'я поднялась, собирая свою часть добычи.
— Рассвет скоро, — сказала она. — Мне нужно вернуться в лагерь до того, как мое отсутствие заметят. Теперь, когда я вождь, меня будут искать.
Тха'кта-де тоже поднялся, ощущая странное разочарование. Он не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась, не хотел, чтобы
