требует наибольшей отваги.
Рис. 4. Бандит на каторге, 1843 г.
В поединке на ножах арсенал защитных действий крайне беден, и парировать нож противника зачастую приходится не оружием, а собственной плотью. И поэтому каждый из соперников всегда должен быть готов к тому, что даже при самом благоприятном исходе боя ему долгие годы придётся восстанавливать перебитые сухожилия и связки, разрабатывать пришитые пальцы, а также, как мензурным фехтовальщикам немецких университетов, прикрывать волосами отрубленное ухо и прятать за тёмными очками изуродованное лицо. И это ещё не учитывая жесточайших наказаний, предусмотренных за такие экзерсисы законом. Даже сегодня просто достать в драке нож — это значит почти гарантированно попасть за решётку. А сто лет назад более удачливый или искусный дуэлянт, которому посчастливилось зарезать противника и выжить, знал, что в лучшем случае он лет на пятнадцать-двадцать отправится на галеры в Северную Африку, а в худшем — на эшафот. Конечно, ещё можно было спешно покинуть место поединка и город, а ещё лучше — страну или уйти в горы, в «абреки» и присоединиться к бандитам. Но при любом варианте развития событий сомнений не вызывало одно: жизнь безнадёжно загублена и никогда уже не будет прежней.
Нельзя не вспомнить и такие необходимые и важные для ножевого бойца качества, как отсутствие излишне богатой фантазии, впечатлительности, этических и морально-нравственных блоков, а также хорошее знание анатомии, решительность, навыки забоя скота и твёрдая рука. Как писал о скотобойцах, использовавших свой опыт в поединках на ножах, известный специалист по истории Латинской Америки профессор Джон Частин: «Разве клерк или грузчик из Монтевидео, каменщик или лавочник из Порто Аллегре могли проливать кровь с такой же невозмутимостью и самообладанием, как человек, привычно делавший это сотни раз!»[100] Поэтому хрестоматийными представителями типичных для испанской культуры ножевых бойцов скорее были не романтичные опереточные красавцы с гитарами из «плутовских» романов Золотого века Испании, а профессиональные мясники, братья Викарио из «Хроники объявленной смерти» Габриэля Гарсиа Маркеса[101].
Рис. 5. Кадры из фильма «Хроника объявленной смерти». Режиссёр Франческо Роси, 1987 г.
Хотя они нежно привязывались к поросятам и даже давали некоторым любимчикам имена, однако, когда приходило время, это совершенно не мешало им хладнокровно закалывать своих воспитанников без всяких нравственных страданий, сожалений и угрызений совести. И свою жертву — несчастного Сантьяго Насара они забили ножами точно так же, как резали свиней — профессионально, отрешённо и безучастно. Как гласит подпись под изображением вооружённого ножом солдата из американского наставления по ближнему бою периода Второй мировой войны: «Будь яростным, страшным и жестоким — или умри»[102].
Легендарный полковник Рекс Эпплгейт в своей статье «Knife fighting», вышедшей в 1943 году, писал о ножах, что далеко не каждый боец психологически готов применить это оружие в критической ситуации и что, например, для многих американских солдат — обычных городских ребят, которым редко приходилось пускать в ход нож в гражданской жизни, в бою это могло стать серьёзным испытанием[103].
Рис. 6. Д. У. Морра. «Будь яростным, страшным и жестоким — или умри!», 1945 г.
Поединок на ножах даже сложно назвать боевым искусством — скорее это чистый концентрированный мачизм квинтэссенция маскулинности. Поэтому архиважно понимать что в основе своей схватка на ножах — это совсем не о технике. И не о кардиоваскулярной подготовке. А также не об акробатике, не о растяжке, не о кроссфите и прочих подвижных играх для креативного класса, как это иногда сегодня пытаются трактовать. А о чём же тогда? — спросите вы. Я бы назвал две основные составляющие.
В первую очередь, конечно же, это личная честь, ценившаяся выше жизни. Определение испанской чести было дано ещё в XIII веке, в правление короля Альфонса Десятого. В изданном им своде законов, известном как «Las Siete Partidas» — «Семь частей», говорится: «Честь — это репутация, которую человек приобретает согласно занимаемому им месту в обществе благодаря своим подвигам или тем достоинствам, которые он проявляет… Убить человека или запятнать его репутацию — это одно и то же, ибо человек, утративший свою честь, хотя он со своей стороны и не совершал никаких ошибок, мертв с точки зрения достоинств и уважения в этом мире; и для него лучше умереть, чем продолжать жить». Как говорили испанцы, «честь — это кристально чистое стекло, которое может помутнеть даже от легкого дыхания»[104]. Вот для того, чтобы это метафорическое стекло не помутнело, «соблюдающим», верным заветам «Партид», и приходилось хвататься за шпаги, навахи, кухонные ножи и более четырёхсот лет поливать кровью дуэльные площадки Испании и всех её континентальных и заморских колоний.
Однако именно народная культура чести породила традицию «duelo irregular» — народных дуэлей и вывела техники владения ножом на уровень высокоразвитого боевого искусства. Школы и системы ножа, сложные элементы ножевых схваток, хитроумные тактика и стратегия поединка были востребованы, а следовательно, появлялись и бытовали исключительно в культурах чести.
Там, где отсутствовали ножевая культура и массовая традиция, а нож преимущественно служил для одного-единственного внезапного удара в спину в тёмной подворотне или в пьяной кабацкой драке, нужды в разработке сложных фехтовальных техник за ненадобностью просто не было.
Вместо того, чтобы в ответ на угрозу ножом или вызов на поединок тоже вытащить нож и сражаться с обидчиком один на один, в этих странах, не мудрствуя лукаво, доставали пистолеты и простреливали лихому поножовщику колени или голову или же с залихватским гиканьем всей компанией забивали его скамьями. По той простой причине, что с мачистскими традициями культур ножа большинство жителей Европы знакомы не были и играть по чужим, да ещё и совершенно иррациональным и непонятным правилам не собирались.
Рис. 7. В.И. Немирович-Данченко. Убийство изменницы и соперника, 1902 г.
Поэтому за пределами ножевых культур в лучшем случае эти навыки бытовали на уровне индивидуального мастерства и умирали вместе со своим владельцем. А индивидуальное мастерство, как правило, базируется на уникальных личных антропометрических и скоростных данных. На том, что у спортсменов обычно считается талантом. Но у уникальных природных данных, как и у любого таланта, есть один большой недостаток: они неповторяемы и невоспроизводимы. Так, например, техники и манера боя Николино Лочче, Шугар Рэя Робинсона, Мохаммеда Али, Майка Тайсона, Шугар Рэя Леонарда, Назима Хамеда, Роя Джонса Младшего совершенно бесполезны для основной массы боксёров, так как они
