джинсы пришлось выкинуть, поскольку пятна никак не отстирывались. Вероятно, я должен был чувствовать страх, но его не было – странно. Только горечь от потерянной зарплаты и яркие сны, в которых меня постоянно преследовали монстры, но всегда приходил Сом И и уничтожал их одним движением, обращая в пепел.
– Кстати, что там с чеболем? – Хаюн корпела над кутикулой, отодвигая ее апельсиновой палочкой. – Я что-то о нем забыла, но вы же остались с ним вдвоем, да?
– Хотел ко мне напроситься жить. – Я зевнул, утыкаясь ртом в плечо. – Типа я в опасности и все такое.
Она взглянула на меня и изумленно вскинула бровь:
– Ты? В опасности? Почему?
– То есть тебя не смущает, что рандомный тип хотел со мной жить? – Я скривился. – Ну, он якобы чувствует что-то… – Я задумался, прикусывая щеку изнутри. Пялился на Сом И – тот на меня. – Думаю, все дело в нем. – Я кивнул в его сторону, Хаюн обернулась. – Он же существует, это мы выяснили. Значит, и другие могут ощущать его присутствие.
– Интересно, почему они его чувствуют, но не видят? – Она поджала губы, возвращаясь к маникюру. Фреза зашумела, один палец немного кровоточил, и Хаюн поспешила обработать кутикулу. – Ты говорил с Сом И на эту тему?
– Э-э. – Я хотел почесать затылок, но не мог. – Нет…
– Другого я и не ожидала от тебя. – Голос ее звучал уничижительно, словно она была моей мамой, которая отчитывала за косяк. – Сом И, скажи, Джихо и правда в опасности?
Он подплыл к нам, сел на пол рядом с кроватью. Взгляд бездонных глаз пристально следил за Хаюн, но вскоре Сом И кивнул. В животе у меня все скрутило, а от лица отлила кровь – щеки неприятно стянуло, и в комнате стало будто холоднее.
Я передал его ответ Хаюн.
– Значит, чеболь не такой уж и козел. – Она потерла глаза, немного размазав тушь. – Ты знаешь, кто он такой?
Кивок.
– Ему можно доверять?
Пожал плечами.
– Да кому вообще в наше время можно доверять? – прыснул я, переворачивая руку, когда пришла пора наносить базу. – Разве что тебе, но ты не в счет, мы много лет знакомы.
– Ну, Сом И ты же доверяешь. – Хаюн дернула плечами, как и Сом И. – А ведь он тоже может тебя убить.
– Да тут и выбора нет – он просто есть, и все. – Я не сдержался и фыркнул. – Прицепился ко мне и никак не отлипнет!
– И все же… Так, суй руку в лампу. – Хаюн потянулась и хрустнула костяшками пальцев. – Короче, это не отменяет того, что с ним ты можешь спать спокойно. К тому же Сом И может приглядывать за ним…
– Не буду я впускать левого парня к себе в дом. – Я начинал потихоньку злиться. – Приводи Йонга к себе, раз у нас теперь…
Договорить мне не дал Гисок. Он бесцеремонно ворвался в комнату старшей сестры. На нем все еще была школьная форма, видно, только вернулся со школы. В руках держал телефон, щеки у него раскраснелись, и вообще вид у Гисока был какой-то измученный и уставший, точно марафон пробежал.
– Нуна[25]! – Он остановился, поправляя рубашку, выбившуюся из штанов. – Смотри!
Сунул нам свой телефон с какой-то статьей. Хаюн сразу же начала читать. Меж ее бровей залегла вертикальная морщинка, а я в это время рассматривал несколько черных ногтей, которые уже подсохли в лампе.
– Это же твой одноклассник, да? – Она вернула телефон Гисоку. – Ужасно…
– Да. – Он так часто закивал, что мне почудилось, что такими темпами голова отвалится. – Его сегодня не было в школе, а потом я увидел это!
– Ну. – Хаюн откашлялась, возвращаясь к маникюру. – С этого дня будешь отчитываться, когда приходишь и уходишь из дома и школы.
Услышав это, Гисок изумленно открыл рот. На его пухленьком личике отразилось множество смешанных эмоций, а потом он покраснел – то ли от стыда, что это слышал я, то ли от злости.
– Не надо! – пропищал он. – Меня же все засмеют!
– Лучше пусть засмеют, чем ты окажешься на месте Кан Вонги! – сказала как отрезала Хаюн и сразу же отмахнулась, как бы намекая, чтобы брат шел к себе. – Там обед на кухне, не забудь поесть, я спрошу у бабушки!
Гисок обиженно нахмурился, скрестил руки на груди и с громким пыхтением выбежал из комнаты.
– Если не поешь – получишь у меня!
– Да поем я, поем! – Он выглянул из-за двери, а потом обратился ко мне: – Хён, а ты поиграешь со мной потом в «Роблокс»?
– Без проблем. – Я улыбнулся, подмигивая ему. Удостоверившись, что Гисок ушел, обратил все свое внимание на Хаюн: – А че случилось-то?
– Одноклассник пропал, мальчишка какой-то, – бесцветно сообщила она. – Я натыкалась на посты, что такое уже было в другом районе… Правда, после пропажи детей находили, но…
– Но?..
– Мертвыми и изуродованными.
* * *
Мы валялись в крошечной гостиной, смежной с кухней. Гисок припал к моему плечу своим, в руках у нас был телефон. На экране – наши аватары, которые чем-то мне напоминали человечков из LEGO. Чат в игре разрывался от тонны сообщений, но другими игроками в основном были школьники. У одних разворачивалась любовная драма, другой писал, что будет играть всего двадцать минут, а потом ему нужно что-то там прочитать, сходить в душ и лечь спать. В общем, порой эти дети меня забавляли и умиляли.
Бабушка Хаюн сидела за столиком на полу перед нами. Она внимательно следила за шоу и новостями, которые крутили по телевизору, параллельно чистя яйца. Те в большинстве своем отправлялись к нам с Гисоком – мелкий уплетал их за обе щеки, ни на секунду не отвлекаясь от игры.
Сама же Хаюн крутилась на кухне в попытке что-то приготовить. Сом И предпочел следить за ней, изредка возвращаясь ко мне и наблюдая за тем, как я убегал от пиксельного убийцы, прячась в вентиляциях, на кроватях или за коробками, разбросанными по карте.
Такие вечера меня успокаивали. Казалось, что я дома. Хотелось быть полноценной частью их семьи, но увы.
С моей родней я отношения практически не поддерживал. Еще в старшей школе сбежал в Сеул, чтобы учиться, кое-как закончил школу, а в университет так и не смог поступить – мать до сих пор об этом не знает. Думает, что я учусь, работаю, и все у меня сносно. Как-то так вышло, что созванивались мы нечасто, виделись еще реже – если повезет, то хотя бы раз в год. После
