попавшая в жернова взрослых разборок. И если в первый раз ее растерянному виду и испуганным голубым глазам еще можно было поверить, то после сегодняшней встречи стало совершенно ясно – она не просто так мимо проходила.
– Газ, похоже, – Макс вежливо улыбнулся, отходя в сторону от зевак, столпившихся под окнами. Уже были слышны звуки сирен экстренных служб, и к этому времени им с Трофимом нужно было убраться подальше.
– Эти коммуналки – рассадники пьяниц и наркоманов, – с уверенным видом заявила ему пожилая женщина и кивнула на сидящего прямо на асфальте Трофима, жадно пившего воду из пятилитровой канистры, которую ему купил Макс, – Немудрено, что устроили такое. Хорошо, что пожар так быстро прекратился! Чудо, не иначе!
–Угу, – кивнул Макс, бочком выбираясь из толпы: – Ну что, чудо?
– Отпустило, – усмехнулся Трофим, поднимаясь на ноги.
– Знаешь, по-моему, у нас как-то наоборот должно быть: я глупости совершаю, ты их исправляешь. На этом все и держится.
Звуки сирен стали громче, и Макс поморщился: звон в ушах отдавался в черепе болезненными спазмами.
– А кто сказал, что я глупость совершил?
Трофим отряхнул штаны и посмотрел наверх, туда, где на четвертом этаже вместо окна зияла неаккуратная, чуть дымящаяся дыра.
– Хотя да, чуток не рассчитал силу.
Макс тоже поглядел на стену здания, украшенную следами копоти.
– То есть, ты хочешь сказать, что вот это все не глупость?
– Глупость в том, что я вопреки опыту решил, будто упыри в этот раз будут молчать и не расскажут про то, что я взял след. Нужно было действовать быстрее.
Макс, помолчав, уточнил:
– Думаешь, его предупредили?
Трофим выразительно посмотрел, а Макс виновато развел руками:
– Ну, знаешь, я, может, контуженный. А контуженному нормально тупить.
– Пошли, контуженный, – Трофим похлопал себя по карманам и достал ключи от машины.
В арку въехала первая пожарная машина, и они отошли в сторону, пропуская.
– А… девчонка? – спросил Макс, старательно глядя под ноги.
– А что девчонка?
– Как она может быть с ними связана?
– Честно говоря, когда я ее увидел, думал, сорвусь по-настоящему, зелье-то не из слабеньких, требует максимальной концентрации.
– А ты типа понарошку тут сорвался? – Макс даже остановился в арке, недоуменно таращась на Трофима.
– Я же сказал – чуть-чуть перегнул. Планировал напугать, чтобы у нее язык развязался. И все-таки, кто его предупредил? И почему они с девчонкой были там вместе?..
Максу тоже хотелось бы знать, почему колдунья якшается с вурдалаками. Что их связывает? И если сначала он думал, что тот, убитый в квартире ведьмы, был Ирининым подарком, а девчонка просто попала под горячую руку, то теперь был совсем в этом не уверен.
– И что теперь? – уныло спросил Макс, усаживаясь в машину.
– Теперь мы просто вернемся в то место, откуда начали поиски, и попробуем снова.
– А… секретарь—администратор?
Трофим завел машину, быстро посмотрел на Макса, и тут же отвел взгляд. А потом покачал головой, будто удивляясь.
– Макс?
– М—м—м?
– Ты мне ничего рассказать не хочешь?
– Что я тебе могу рассказать? – удивился тот.
– Ну ладно.
Трофим помолчал, пропустил еще одну пожарную машину, и выехал на дорогу, сразу развернувшись.
– Девочка воспользовалась своими силами и абсолютно точно не пострадала, – поджав губы, ответил он, – Если ты об этом.
– Да я не… – начал Макс, сник, а потом все-таки покаялся: – Трофим, я же до последнего думал, что ты ошибаешься. Ну не может она…
Он расстроенно помотал головой:
– Я думал, не может, а она…
И со злостью добавил:
– Если она еще раз попадется на моем пути, я…
– Ты пройдешь мимо, потому что формально предъявить нам ей нечего, – закончил за него Трофим, – Пока она даже рядом с этими убийствами не стояла. Ну, с ведьмой знакома, ну, упыря покрывает, ничего криминального.
Макс сложил руки на груди и уставился вперед, на дорогу.
– А следить за ней продолжать или мы отпустим ее на все четыре стороны?
– Следить конечно, только больше не так топорно. Издалека. Кроме того, пока немного не до нее. Если она замешана и помогала ведьме убивать девушек, мы и так на нее выйдем. Если нет, то пусть живет себе спокойно.
– Где живет? – угрюмо поинтересовался Макс.
– Что?
– Где пусть живет, спрашиваю? Ты квартиру спалил.
– А мне почем знать? – удивился Трофим, – Сам и разузнай.
– И как мне это сделать?
– Ну например, проследить, куда она пойдет после того, как вернется за вещами. Чемоданы-то ее там и остались стоять, нетронутые, между прочим. А ты – «спалил, сорвался». Да если бы я сорвался, одним выбитым окном дело бы не ограничилось.
– И все равно.
Макс отвернулся и нахохлился. Чем-то его эта история сильно напрягала. И пока он не мог понять, чем именно, успокоиться не получалось. Определенно, надо найти эту девчонку. Куда она в самом деле подевалась? И что планирует делать дальше? И, в конце-то концов, как хоть ее зовут?
***
Яся сидела на земле, со злостью оттирая вымазанные в саже руки влажными салфетками, которые непонятным образом остались лежать в ее кармане. После того, как Трофим взорвался, а она кувыркнулась вниз из окна, воспоминания были, прямо скажем, смазанные: сначала она подумала, что умерла, потому что опять попала в то темное место, где первый раз встретила Морану, но потом… Яся поморщилась, извернулась и почесала лопатку, под которой кожа горела и чесалась. Потом она помнила только чьи-то любопытные серые глаза, с интересом ее разглядывающие. И все. Дальше провал.
Теперь же она сидела на газоне и кипела от гнева. Это же надо! Прийти к ней домой, устроить допрос, а потом просто взять и спалить ее кухню! И пусть она из этой кухни съезжала, но ведь сам факт! И это учитывая, что она ни в чем совершенно не виновата! Нужен был им этот Светкин Сергей? Его бы и искали! И так у нее жизнь не сахар последние дни, а теперь еще и вещи… Яся всхлипнула и поднялась на ноги, схватившись рукой за фонарный столб: если эти два поганца спалили ее вещи, она… Она… Яся не знала, что она может сделать двум здоровым мужикам, но очень бы постаралась придумать. В квартире осталось все: два чемодана, сумка с документами и деньгами, телефон. И благо, что очнулась она недалеко. И если судьба милостива к этим двум колдунам, то она сделает так, что их в квартире уже не будет!
Юбка, которую Яся надела утром, порвалась по шву, что не добавляло хорошего настроения: если все ее вещи сгорели, то ей даже переодеться будет не во что,
