на всю Европу.
Вообще к текущему году завершалась или даже уже завершилась постройка очень многих предприятий. Ростсельмаш и Харьковский тракторный завод работали уже больше года. Челябинский Магнитогорский металлургический комбинат и Горьковский автомобильный завод введены в строй в этом году. Про последний я знал, что он станет самым известным не только в нашей стране, но и в мире. Аббревиатура «ГАЗ» прочно станет ассоциироваться именно с этим заводом, хотя подобных 'ГАЗ’ов у нас по всей стране раскидано несколько десятков. Главное их отличие — они по сравнению с Горьковским гигантом маленькие.
Но это я упомянул большие заводы, а ведь построена и куча более мелких. Введено в эксплуатацию большое количество ТЭС, строятся железные дороги — они тоже часть инфраструктуры, направленной на индустриализацию страны. Вон, в апреле намечено по плану строительство железной ветки «Донбасс-Москва».
Тщательно изучая собранную информацию, я радовался тому, как наша страна выходит из технологической зависимости. Ведь все эти построенные заводы или уже начали, или вскоре начнут поставлять так необходимую для наших рабочих и главное — крестьян — продукцию для облегчения их труда и повышения эффективности. Слова громкие, а если вдуматься, что за ними стоит — то уже по-другому начинаешь их воспринимать. Без сарказма и ухмылки, а с гордостью.
Вот например — проблема голода. Не зря ведь рабочим в той же Ивановской области хлеба не выдавали и хотели норму сократить. Количество крестьян в нашей стране с каждым годом становилось все меньше. Шла активная урбанизация и переселение людей в города. Но как следствие — рабочих рук на деревне стало меньше. А работают многие еще «по-старому», несмотря на введение колхозной системы. Тут ведь не в коллективном хозяйствовании дело, а в том, что в тех же колхозах тракторов нет. Одно дело обработать поле с помощью «конной тяги» или еще хуже — вручную, и совсем иной результат — при применении трактора. С ним и быстрее и больше полей меньшее количество народа сумеет вспахать, засеять, а потом и собрать с поля урожай. И тут у нас все взаимосвязано.
После империалистической войны многие страны стали перевооружаться. Приведшие к войне конфликты не разрешены, вторая мировая неизбежна. А для перевооружения нужна своя тяжелая промышленность. Так еще и наша страна — первая в мире страна нового типа общественного строя. Да еще такого, который у всех остальных стран в печенках сидит. То есть от войны нам не убежать и не скрыться. Не отсидеться. Хочешь или нет — а строить заводы по выпуску военной техники необходимо, или нас просто завоюют.
Но когда принимаешься за постройку военных заводов, получаешь отток крестьян из деревень — ведь надо кому-то на них работать. Продовольственная ситуация ухудшается. Что делать? Естественно — переводить ручной труд обработки полей на механизированный! То есть, снова строить заводы, но уже мирной направленности. Отток крестьян снова увеличивается, и пока заводы не заработают, затем в деревнях и колхозах не научатся пользоваться новой техникой, ситуация с продовольствием идет вниз. На помощь мог бы прийти импорт продуктов из других стран, но тут новый затык — на что его закупать? Капиталисты признают в оплату лишь золото или свою валюту. Рубли их не устраивают. Золота в СССР не так много, а валюту иностранную как получить? У нас иностранцев интересует в первую очередь… та-дам! Продовольствие! Замкнутый круг какой-то. Вот в такой позе «зю» и находится наша страна уже несколько лет. Теперь я в полной мере осознал, почему работники «Интуриста» так гордились тем, что приносят стране «валюту».
Знал ли я это раньше? Только в общих чертах. А вот стоило ознакомиться подробно с отчетами «сборщиков», так что называется «до печенок дошло». И сразу становится понятно, почему товарищ Сталин так вцепился в меня. Что я сделал по сути? Первое — повысил доверие к советскому правительству, когда закон о «семичасовом рабочем дне» стал работать нормально, а не на бумаге. После этого сырое и плохо проработанное распоряжение о «коллективизации» сделал более подробным и понятным для большинства граждан нашей страны, что позволило пройти этому начинанию Сталина с наименьшими и репутационными и иными потерями. А когда я затронул тему туризма и показал, как я умею работать с информацией, тут-то Иосиф Виссарионович и решил перевести меня на новый уровень. Раз уж я такой полезный, то необходимо задействовать меня и мои идеи более широко. Так мало того, даже моя работа «контролером» не прошла даром. Вон, сумели с американцев «слупить» несколько заводов «бесплатно». Это же какая экономия для и так не слишком большого бюджета страны!
Короче, мотивы генерального секретаря, когда он пробивал в Политбюро создание этого института, стали для меня кристально ясны. А вот смогу ли я оправдать возложенное доверие… Прямо страшно становится от уровня ответственности. Раньше как-то не задумывался об этом.
В принципе, большого расхождения в отчетах «сборщиков» с официальными документами, как я уже говорил ранее, я не заметил. Поэтому сделал упор в своем отчете на нескольких моментах. Для начала упомянул психологический фактор. Да, сейчас пятилетний план выполнен и даже в некоторых областях перевыполнен. Это хорошо. Но требовать такого же результата ото всех и постоянно — может пагубно сказаться на эффективности тех работников и заводов, где подобных результатов не достигли. Поэтому для таких производств надо оставить возможность закончить план в обозначенный срок.
Далее — в собранной информации было много историй о том, как тот или иной рабочий смог перевыполнить свой план благодаря смекалке и новаторскому подходу к работе. Для подобных случаев уже существовало некое правило — тут же внедрять все передовое повсеместно. Казалось бы — это хорошо. Вот только что на одном предприятии вполне возможно реализовать в силу сложившихся факторов и просто той социальной обстановки, что там царит, то на другом попросту невозможно. Это тоже отметил в отчете с припиской — подобные случаи должны немедленно поступать ко мне для тщательного анализа, насколько опыт такого рабочего или трудового коллектива может быть «тиражирован». Плюс — какие законы или распоряжения нужно прописать дополнительно, чтобы подобным инициативам никто не препятствовал.
— Сергей Федорович, можно? — осторожно постучалась ко мне Аня.
— Заходи, — вздохнул я, отодвигая папку с документами по Челябинскому заводу. — Что случилось?
— Тут это… вот… — стеснительно и робко передала она мне стопку бумаг.
— И что здесь? — спросил я, тут же открывая принесенные документы.
— Материалы о заключенных, — тихо прошептала девушка.
— Не понял, — удивился я.
