Ежегодно из трех тысяч гривен – а это 600 килограммов серебра, которые собирал в виде дани с новгородских земель, – две тысячи гривен он должен был отдавать в Киев. Этот порядок очень раздражал своевольных новгородцев, но, чтобы его изменить, нужен был подходящий случай. И он вскоре представился.
В 1014 году до Новгорода дошли тревожные вести: старший сын Владимира, Святополк, оказался замешан в заговоре против отца и был посажен в темницу. В это же время Владимир отправил в поход на печенегов одного из младших сыновей – Бориса, дав ему свою собственную дружину. Этим киевский князь недвусмысленно заявил, что считает своим преемником именно Бориса. И на четвертый год своего правления, заручившись поддержкой новгородцев, Ярослав перестал отправлять дань. Это было равносильно заявлению о выходе из глобального союза земель под властью Рюриковичей. Ярослав прекрасно понимал, что за этим последует война, и заранее отправился нанимать войско за море, в Скандинавию, – точно так же, как когда-то сделал его отец. Расположил наемных варягов в Новгороде и стал ждать, когда киевский князь пойдет на него походом. Но время шло, а война не начиналась. О том, что Владимир умер и в Киеве теперь другой князь, Ярослав еще не знал.
Варяжская дружина сидела в Новгороде с весны, и когда наемники, одурев от безделья, начали насиловать замужних женщин, новгородцы ворвались на Поромонь-двор, где жили варяги, и порубили обидчиков. Узнав о резне, Ярослав вызвал к себе в Ракому «лучших мужей новгородских», вроде как на совет, и отдал их варягам из ближней дружины, и те вдоволь натешились местью за погибших сородичей…
Для Ярослава Новгород уже остался в прошлом. Впереди был золотой киевский престол, но, чтобы взойти на него, ему нужны были варяжские мечи. И пусть никому неповадно будет покушаться на его, князя, воинов…
В ту же ночь Ярославу доставили письмо из Киева, от сестры Предславы: «Отец твой умер, а Святополк сидит в Киеве, убил Бориса, а на Глеба послал, берегись его очень».
Ярослав с ужасом понял, что сам загнал себя в ловушку, из которой не выбраться. Резня в Новгороде во много раз снизила боеспособность его дружины и вконец рассорила его с городским войском. Как вернуть доверие новгородцев, когда только что их предал? На рассвете Ярослав вернулся в город и велел созывать вече – не у своего двора, как обычно, а за городом, на поле. Он боялся Новгорода. Еще вчера у него была власть. Сегодня у него нет ничего.
Князь вышел к новгородцам: «Любимая моя и честная дружина! Избил вас вчера в безумии своем! Теперь мне того и златом не искупить… Отец мой умер, а Святополк сидит в Киеве, избивая братию свою. Хочу на него пойти. Последуйте за мной!» Новгородцы ответили: «Хотя и иссечены братия наши, можем, княже, за тебя бороться!»
Помирившись с городом, Ярослав составил договор, который уравнивал в правах новгородцев и пришлых, княжеских людей. Теперь за убийство свободного человека, будь то дружинник-варяг или словенин, виновный должен заплатить виру – штраф в 40 гривен.
Спустя годы, когда Ярослав станет киевским князем, он на 20 лет освободит Новгород от уплаты 2 тысяч гривен ежегодной дани. Всего получится 40 тысяч гривен – «вира», которую Ярослав задолжал городу после резни в Ракоме. Князь закроет все свои долги. А его договор с новгородцами станет первой статьей «Правды Ярослава» – первого в истории России сборника законов.
«Правда Ярослава» – сборник обычного (то есть основанного на обычаях) права, аналогичный раннесредневековым европейским судебникам. Содержала 18 статей, которые определяли наказание за убийство, побои, порчу имущества и прочие нарушения. Ограничила кровную месть за убийство кругом ближайших родственников, установила виру, то есть штраф за убийство. Вместе с позднейшими добавлениями составила Русскую Правду – свод законов, который действовал на Руси вплоть до XV века.
А в это время Святополк в Киеве готовился к войне. Он понимал, что сила на стороне младших братьев: у Ярослава – варяги и новгородское войско, у Бориса – большая киевская дружина и поддержка его родного брата Глеба, муромского князя. Зато на стороне Святополка оказалось время: братья еще не знали о том, что на киевском престоле сменился князь. И Святополк решил нанести упреждающий удар – устранить братьев одного за другим.
Ростовский князь Борис возвращался с войском из похода. По дороге, близ реки Альты, он узнал, что умер отец и в Киеве вокняжился Святополк. Идти на Киев Борис отказался: «Если умер отец мой, то Святополк будет мне вместо отца». Старшая дружина сочла это трусостью и покинула князя. Борис остался с немногими отроками – младшими дружинниками. Призвал к себе в шатер священника и молился вместе с ним всю ночь. Перед рассветом скрытно подошел отряд, посланный Святополком. По молитвенному пению сразу определили, где находится князь.
«Повесть временных лет»:
«И вот напали на него, как звери дикие, обступив шатер, и проткнули его копьями, и пронзили Бориса и слугу его, прикрывшего его своим телом, пронзили».
Тело убитого князя, завернув в окровавленные полотнища шатра, привезли в Вышгород и похоронили у церкви Святого Василия – не в самом храме, как полагалось хоронить князей, а за оградой, как отступника, в простом деревянном гробу… Его младший брат Глеб в это время сидел в глухом лесном Муроме, не зная о смерти отца. Святополк отправил ему поддельное письмо якобы от Владимира, вызывая его в Киев.
Ладьи Глеба шли мимо Смоленска, когда ему доставили письмо от брата Ярослава из Новгорода: «Не ходи, брате! Отец твой умер, а брат твой убиен Святополком!» Глеб, желая избежать напрасного кровопролития, отпустил свою дружину и с немногими отроками остался на маленьком корабле посреди реки.
«Повесть временных лет»:
«И захватили посланные корабль Глебов, и обнажили оружие. Окаянный же Горясер, один из посланных, велел тотчас же зарезать Глеба. Повар же Глеба, именем Торчин, вынув нож, зарезал Глеба, как безвинного ягненка».
Дружинники Святополка, почти не встретив сопротивления, захватили его корабль, тело Глеба наспех закопали на берегу, в дубраве. Только спустя пять лет по велению Ярослава его перезахоронят в Вышгороде, рядом с братом, с великой честью. Братья Борис и Глеб будут прославлены в лике страстотерпцев. Их почитание как святых начнется практически сразу после захоронения в Вышгороде. А Святополк получит прозвание Окаянный, то есть подобный библейскому Каину, убившему своего брата Авеля.
Существует также версия, согласно которой братья были убиты по приказу не Святополка, а претендента Ярослава, потому что Борис отказался идти войной на Святополка, и смерть его была выгоднее именно Ярославу. Эта версия основана на скандинавских источниках – есть небольшая сага об Эймунде, нанятом Ярицлейвом (Ярославом) среди прочих варягов для войны со Святополком. В русских летописях подтверждений этой версии нет.
