Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Таким образом, за те несколько месяцев, что Влад провел в византийской столице, он сыграл небольшую, но очень полезную роль в хитросплетениях переговоров о спасении Константинополя посредством воссоединения двух Церквей, которое виделось важнейшей предпосылкой для организации совместного Крестового похода Востока и Запада с благой целью изгнать турок из Европы.
В личных честолюбивых устремлениях молодой князь преуспел куда как меньше. Ему представили нескольких законнорожденных принцесс византийского двора, а с одной неназванной греческой наследницей у него даже состоялось свидание на берегу Босфора. Но, покидая имперскую столицу, Влад лишь еще больше утвердился в мысли, что в его кровном деле отвоевания валашского престола император Иоанн VIII Палеолог способен помочь не больше, чем польский король. Его ненарушенная верность императору Сигизмунду вскоре должна была принести свои плоды.
В годы, последовавшие за казнью (1415 г.) первого протестантского мученика в Европе Яна Гуса, гуситская ересь, как назвала его учение католическая церковь, начала распространяться. В феврале 1430 г. Сигизмунд I созвал в Нюрнберге имперское собрание с целью организовать Пятый крестовый поход против могущественных армий гуситского бунтовщика Яна Жижки из Троцнова, который при помощи весьма революционной по тем временам военной тактики в 1420-х гг. умудрился сдержать натиск четырех крестоносных армий. Среди новшеств, которые принесли военный успех Я. Жижке, были подвижные полевые укрепления, составленные из соединенных цепями повозок с вооруженными солдатами внутри, так называемые вагенбурги. У каждого солдата в повозке имелась своя конкретная боевая задача, примерно как у современного танкового экипажа. Позже этот западный метод ведения боевых действий перенял Янош Хуньяди, а потом преподал его своему юному подопечному Дракуле.
Янош Хуньяди (1387–1456), бан Северина (1438–1441), воевода Трансильвании, наследный граф Тимишоары и Бистрицы, генерал-губернатор и регент Венгрии (1444–1453). Отец короля Матьяша Корвина, также известен как Белый рыцарь христианских крестоносцев. Гравюра Себастьяна Лангера, XIX в. Библиотека Академии наук Румынии
Годом позже император Сигизмунд призвал в Нюрнберг высших сановников империи, в том числе и Влада. На рассвете 8 февраля 1431 г. в двойной часовне[17] Нюрнбергской крепости прошла самая необычная из всех виданных этими стенами церемония — посвящение в рыцари ордена дракона. Первоначально основанный в 1387 г. императором Священной Римской империи и его второй супругой Барбарой Цилли, 13 декабря 1408 г. орден был реорганизован в тайное братство. Подобно прочим, орден дракона для вида провозгласил обычный набор целей и задач, которые ставили себе другие духовно-военные ордены того времени, например орден рыцарей-госпитальеров или Тевтонский орден: в числе прочего — защиту германского короля и его семейства, охрану империи от внешних врагов, попечительство над вдовами и сиротами, а также поминовение и молитвы за упокоившихся рыцарей ордена. Главная же цель подразумевала охранение и распространение католичества в борьбе с приверженцами Яна Гуса и прочими еретиками и, разумеется, крестоносное движение против неверных османов. А «тайный характер», как считали основатели ордена, требовался по той причине, что на самом деле он создавался ради достижения необъявленной цели — обеспечить Люксембургскому дому политическое верховенство в Европе. Этим же объяснялась малочисленность достойнейших, избранных первыми принять посвящение в орден, — таковых набралось всего 24 персоны из королевских домов Европы, включая Влада.
Помимо многообразной символики, новоиспеченным рыцарям ордена дракона полагались две мантии разного цвета, предназначенные для разных случаев. Одна — зеленая (как отсылка к цвету дракона); надевалась поверх красного одеяния, символизировавшего кровь мучеников. Вторая — черная, которую в далеком будущем облюбуют вампиры Стокера и которую полагалось носить только по пятницам или во дни поминовения Страстей Христовых. Кроме мантий, каждый рыцарь ордена был обязан носить золотую цепь или ожерелье с медальоном или подвеской, украшенной эмблемой ордена — изображением дракона — работы искусного нюрнбергского ювелира. Дракон с полуоткрытой пастью и двумя крыльями опирался на четыре расставленные лапы, его хвост обвивался вокруг головы и тянулся вдоль спины, разделяя ее надвое. Дракон располагался на двойном кресте типа лотарингского, который ввела Жанна д’Арк. На кресте были начертаны два девиза ордена: O quam misericors est Deus («О, как милосерден Бог») и Justus et paciens («Справедливостью и миром»). Эмблема символизировала победу Христа над силами тьмы. Медальон полагалось носить не снимая всю жизнь, а по смерти рыцаря ордена его медальон, по идее, следовало захоронить вместе с ним.
Для Влада посвящение в орден дракона стало необычайной честью, которая сторицей компенсировала малозначительность поручавшихся ему дипломатических миссий. Определенно, он оказался в выдающейся компании: в числе 24 первых членов ордена были главы государств, например король Арагонский и Неаполитанский Альфонсо, деспот Сербии Стефан Лазаревич, великий князь Литовский Витовт, а также кузен Влада (к которому он попытался перебежать от Сигизмунда) Ладислас Ягайло, король Польский. Члены ордена «классом пониже» были представлены венгерской знатью и другими баронами империи.
Когда Влад в конце концов возвратился на родину, валашские бояре, прослышавшие, какой великой чести он удостоился, прозвали его Дракулом, чтобы подчеркнуть его принадлежность к ордену дракона (на латыни дракон — draco), который посвятил себя борьбе с турками и еретиками. Простой же люд ни о каком таком ордене, как и о посвящении в него Влада, не знал, зато, видя изображение дракона на его родовом гербе, а позже — на монетах, которые он чеканил, уже по своим причинам стал называть его Дракул — в православной иконографии, в особенности на иконах святого Георгия, поражающего дракона, под драконом подразумевался дьявол, а в румынском языке слово drac (ul — это всего лишь аналог определенного артикля) имеет оба эти значения — и «дракон», и «дьявол». Важно подчеркнуть, что в те времена это конкретное прозвище никоим образом не подразумевало, будто Влада Дракула воспринимали как исчадие зла или подозревали его в шашнях с силами тьмы, как это сейчас утверждают некоторые. Имя Дракула, увековеченное Брэмом Стокером, появилось позже, вернее, было унаследовано сыном Влада Дракула. Ведь румынское Dracula, с а на конце, представляет собой всего лишь уменьшительную форму и означает «сын дракона» (драконенок). (По статуту ордена сын Влада унаследовал от отца его титул дракул.) А все намеки на злобу и жестокость Дракулы только позже прилипли к его имени стараниями его политических противников и очернителей, не преминувших воспользоваться двойным значением слова, от которого происходило его прозвище. Семья князя не видела в эпитете Дракула ничего зазорного, это подтверждается их признанием этого прозвища, как и тем, что сам Дракула подписывал этим именем свои грамоты, а историки используют его применительно к родне Дракулы (например, к его братьям Раду и Мирче), равно как и к их потомкам, собирательно называемым Дракулешти.
Но вернемся в 8 февраля 1431 г., ибо вечером того дня в тронном зале Нюрнбергской крепости состоялась еще более важная церемония, на которой
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
