но мне плевать. Я держу свои слезы взаперти, чтобы не разрыдаться перед этими шакалами. Магистр отпускает Фабиана и его голова безвольно падает. Что с ним? Почему он не реагирует?
— Боюсь, для начала, я должен убить кое-кого ещё, чтобы предотвратить беспредел, который творят фон Стредос в нашем прекрасном городе.
Вердер резко разворачивается, и я вздрагиваю от выстрела. Кто-то в зале вскрикивает. Удивленно открыв рот вижу, как горит голова феникса разорванная пулей, а потом его тело быстро начинает распадаться, превращаясь в пепел.
— А вот теперь очередь Фабиана Бернота. За нарушение статьи двадцать три, пункта один, кодекса Академии, вы приговариваетесь к смерти. Господин Мэр?
Мэр лишь поднимает жирную руку вверх, будто его это не касается.
Вердер взводит курок над головой Фабиана, а я истерично бросаюсь вперед, чтобы остановить это безумие.
Глава 4.3
Мне позволяют это сделать, когда я, подвернув ногу на шпильке, закрываю Фабиана от пистолета. Вердер медлит. Будто делает это специально. А мне плевать, я не могу этого допустить. Только жду, когда пуля прилетит в спину. Упираюсь щекой в ледяное, до ужаса холодное плечо Фабиана и обхватываю его дрожащими руками.
Плевать на меня, но он последний кто заслужил смерти.
Но вдруг слышу странный звук будто треск статики и открываю глаза. В центр зала бьет молния, толпа ахает и на середине появляется большая черная коробка, перевязанная алым бантом.
Фабиан под моей рукой дергается, цепь на нем гремит, и я наклоняюсь к нему.
— Прости, прости меня, я подвела тебя, — шепчу ему на ухо, убирая упавшие на лицо волосы.
— Да… — выдыхает он, его глаза из-под приоткрытых век смотрят в никуда.
— Что?
— Ты… всех подвела…
— Фаола, не могла бы ты проверить коробку? — звучит над головой заискивающий голос Вердера.
— Я бы не советовал, — начальник полиции, сложив руки на большом животе аккуратно обходит “подарок”.
— Магистр, представление окончено? — вкрадчиво уточняет моя мать, её голос сильный, властный, разносится по залу.
— Я принесу тебе его кровь, я тебе его голову принесу, но только если Фабиан останется жить, — говорю я, продолжая его обнимать. Он никогда меня не унижал, всегда был со мной нежен, любил меня… Он не должен из-за меня страдать.
— Хм. Если у тебя не выйдет, я его убью. И воскресить ты его не сможешь, — шипит Вердер, и я смотрю на него прожигая взглядом. Убить хочу этим взглядом. Но что мне тогда останется? Я потеряю всё. — А теперь, я хочу, чтобы ты посмотрела, что за подарок нам прислали. Я думаю, мы все понимаем… от кого эта дрянь. Вперед, — приказывает он мне.
И я поднимаюсь, люди жмутся к стенам, кто-то уходит. Но многие хотят увидеть. Насмешливые взгляды окутывают меня, а я устала держаться, делать вид, что мне всё равно.
Я присаживаюсь возле коробки, мраморный пол холодит голые колени. Там что-то большое. Там может быть что угодно.
— Фаола, не надо… — слышу тихий шепот Урсулы. — Брось это, дочь.
Даже если там что-то, что уничтожит этот зал, что превратит его в пепел и пыль, мы с матерью выживем. И Вердер… скорее всего тоже. Я оборачиваюсь на Фабиана, он уже умудрился сесть, но его качало, голова по-прежнему болталась, он не смотрел на меня. И я вновь возвращаюсь к коробке. Боязливо тяну алую ленту на черной коробке.
А потом взгляд вдруг падает поверх “подарка” и я вижу того парня в черном костюме, что был на крыше. Кажется, Мер… Он стоит позади толпы и пристально на меня смотрит. Кивает мне, когда наши взгляды встречаются. И я дергаю ленту.
Черный стенки коробки распадаются, и я вижу отрезанную голову. Женщины в зале взвизгивают. А я отодвигаюсь в сторону. Голова почерневшая и обгоревшая, мне кажется я её узнаю, она была на заборе дома Рафаэля. Из неё торчит кинжал, похожий на мой стилет, его полая рукоять разбита, внутри отрезанный женский палец с красным маникюром, а завершает весь этот ужас — бант из длинного пшеничного локона, окропленного кровью.
Герда Вердер - блондинка. И она очень любит красный маникюр.
— Нет! — к коробке бросается Лиза Вердер.
— Это не она, дура! Герда в безопасности!
— Это её палец, — поднимаясь говорю я. Понятия не имею так ли это, но я хочу, чтобы этот ублюдок так думал.
— Я даю тебе два дня, — рычит магистр, спускаясь со ступени, тревожно разглядывая “подарок”. Пшеничный локон очень похож на цвет волос Герды. Слишком похож… Вердер подходит ко мне почти вплотную и тихо говорит: — Два дня, фон Стредос. Потом я превращу жизнь Фабиана Бернота в ад.
— Я всё сделаю.
Вижу, как Фабиана уводят, он еле стоит на ногах. А потом бросаю взгляд в конец зала, Мер уходит прочь.
Слышу за спиной, как Вердер говорит охране проверить Герду. Но бросаюсь вслед за прихвостнем Рафаэля, который уже скрылся. На ходу меня ловит Урсула, пытается что-то сказать, успокоить, но я вырываюсь.
Даже не помню, как пробежала весь холл. Сбрасываю на ходу шпильки и босиком выбегаю на улицу. На адреналине не чувствую, что мерзну. Только ищу спину в черном костюме. И как только нахожу - кидаюсь за ним. Держусь вдалеке, он не садится в машину, не уезжает, только идет куда-то. Поворачивает за угол и заходит в ресторан.
Я не раздумывая идут туда же. На входе меня пытаются остановить.
— Меня ждут, — рычу я и распрямляю спину. И только сейчас чувствую, что меня трясет от холода и злости.
Влетаю в зал и вижу его. Рафаэль сидит в дальнем углу, закинув ноги на стол и покачиваясь на стуле пьет красное вино, небрежно придерживая бокал за ножку. На столе стоит почти пустая бутылка. Он в черном костюме и бордовой рубашке, короткие молочно белые волосы опять зализаны назад.
Едва заметив меня, он расплывается в широкой белозубой улыбке.
А у меня внутри всё вспыхивает от неконтролируемой ярости.
Глава 5
— Да чтоб ты сдох! — вскрикиваю я на весь фешенебельный дорогущий ресторан. Меня колотит в истерике. Из глаз уже неконтролируемо текут слезы, когда я дрожащая, словно мелкая бешеная собака, иду к нему.
А Рафаэль скалится, покручивая бокал между пальцев. Опять в перчатках. И я в бешенстве думаю как
