Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
не то что не может воплощать в смертном – не может показаться ему, – имела своей основой вполне политическую составляющую. Никто в коллективном Иерусалимском ЦК не был заинтересован в воспоминании о царях из рода Давидова, бывших земным воплощением Яхве.
Именно Ездре и его последователям удалось централизовать иудаизм так, как это не удалось ни Иезекии, ни Иосии. Ни один еврей теперь не имел права принести жертву нигде, кроме как в Храме, а Храмом руководила правящая от лица персов коллективная теократия.
Эта коллективная теократия была не просто левиты. Более того, они были не просто потомки Аарона. Это были прямые, как и сам Ездра, потомки священника Цадока, помазавшего Соломона на царство. Впоследствии именно они назывались саддукеями. Фактически Ездра обеспечил коллективное руководство над иудейским народом своим собственным родственникам. Цадок, помимо прочего, значит на иврите «праведный», и это было дополнительным бонусом. Иудейским народом правил коллективный ЦК, состоявший из потомков Цадока, то есть праведников.
С этого момента и до самого восстания Маккавеев в 167 г. до н. э. персидской провинцией Йехуд, а затем подвластной эллинистическим царям Иудеей управляли первосвященники Иерусалимского храма. Это была уникальная форма правления, которая могла возникнуть только в разреженных условиях несовершенного бюрократического аппарата огромной империи.
Персы, а за ними греки, не имели достаточного бюрократического аппарата для управления местными народами и с удовольствием отдавали его на аутсорсинг, предпочитая, естественно, такие местные власти, которые были неспособны к мятежам.
Иерусалимская теократия в этом отношении была почти идеальной. Она не обладала никакой военной силой, чтобы поднять восстание. А ее контроль над жизнью народа был так мелочен и всеобъемлющ, что надежно мешал возникновению какой-либо другой способной на восстание силы. Еще во время возвращения Ездры и Неемии далеко не все обитатели Иерусалима соблюдали правила монотеистов.
Однако уже к III в. до н. э. контроль Храма над всеми, кто оставался и чувствовал себя евреями, стал абсолютным. Как это ни парадоксально, но именно Иеремия – со всей своей нетерпимостью, ограниченностью и патологической уверенностью в том, что Господь руководит всеми его действиями, вплоть до покупки недвижимости, – оказался прав.
Все, кто не уверовали в Яхве, погибли. Решительно все народы, окружавшие евреев в VIII веке – египтяне, ассирийцы, вавилоняне, моавитяне, эдомитяне, мадианитяне, моавитяне, филистимляне, хананеяне, – прекратили существование. Единственным народом в истории Земли, сохранившим свою этническую целостность с того времени, остаются евреи.
Монотеизм был великим консервантом.
Итого
Итак, наше повествование подошло к концу.
Мы показали, что монотеизм возник в ходе сложной эволюции, и каждый виток этой эволюции был обусловлен не трансцендентным откровением и не теологическими прозрениями, – а уникальным стечением исторических обстоятельств.
Моисей не создавал монотеизма – но Моисей, вероятно, создал культ Яхве и тем создал Израиль.
Требование не создавать себе богов золотых и серебряных было действительно одним из древнейших религиозных предписаний Израиля, но оно было связано не с продвинутым трансцендентным представлением о боге, а с желанием кочевников почитать бога в виде каменюки на высоте.
Представление о единственном и эксклюзивном боге не случайно возникло у маленькой нации с трагической судьбой. Такое представление не могло возникнуть в рыхлой древней империи. Империя нуждалась во множестве богов. То еврейское царство, которое было многонациональным и более процветающим, – а именно, царство Израиль, – было и гораздо более инклюзивным. Оно почитало Яхве, и это был государствообразующий культ, но оно предпочитало ассоциировать с ним местных богов и то считало его сыном ханаанского Эля, то отождествляло с ним.
Постепенная монополизация культа Яхве была поначалу не столько целью религиозных реформ, сколько естественным следствием военных катастроф, постоянно постигавших тоненькую полоску земли, расположенную на геополитическом разломе посреди могучих древних царств. Еще до того, как культ Яхве был централизован в Иерусалиме, Иеровоам II начал централизовать его в царских святилищах в Бет-Эле и в Дане, а причина, по которой Иеровоам II мог это сделать, заключалась просто в том, что в ходе арамейского нашествия другие древние культовые центры были разрушены.
Вавилонский плен был вовсе не случайной деталью, а ключевым катализатором для формирования монотеизма. Партия монотеистов поддерживала вавилонян и в ходе вавилонского плена стала господствующей силой, регулирующей жизнь еврейской общины. Те евреи, которые не принадлежали к этой партии, попросту растворились в окружающем населении.
И, наконец, возвращение из вавилонского плена стало последним мутагенным фактором в эволюции иудейского монотеизма. Так уж получилось, что после первой неудачной попытки персы разжаловали царей из рода Давидова из правителей Иудеи и поручили процесс управления храмовым священникам. А эти храмовые священники, в свою очередь, оттачивали и шлифовали свою доктрину в соперничестве с наместниками соседней Самарии, которую они объявили населенной «самаритянами», – потомками языческих народов.
Власть – это всегда монополия. Если вы делегируете процесс управления назначенному вами царьку, то он не потерпит на своей территории конкурентов.
Если вы делегируете процесс управления территорией жрецам некоего бога, – то они не потерпят на этой территории других храмов и других богов. Такая система управления – посредством храмовых священников – не могла бы выжить самостоятельно на Древнем Востоке, где все воевали со всеми. Но в составе рыхлой античной державы она одновременно снимала с персов головную боль по управлению провинцией и гарантировала, что провинция не восстанет.
Монотеизм – то есть полная, безраздельная, абсолютная монополия священников Иерусалимского храма, происходящий из семени Аарона, на все жертвоприношения, все обряды и все бытовые подробности жизни нации – окончательно победил только в уникальной среде персидской провинции Йехуд. До этого он был просто одной из религиозно-политических сект внутри яхвизма, так же как марксизм-ленинизм до своего прихода к власти в России в 1917 году был тоталитарным, иерархическим, прекрасно разработанным, – но всего лишь одним из многих соперничающих учений.
В другой исторической пробирке монотеизм не получил бы монополии.
Что за бортом?
При этом за бортом этого кодифицированного и правящего монотеизма – идеологической основы власти священников из Иерусалимского храмового ЦК – осталось довольно много верований древнего яхвизма.
Некоторые из них были вовсе запрещены как «язычество». Некоторые, будучи выгнаны в дверь, вернулись в окно. Некоторые, как окаменелые реликты, остались торчать в Торе, и фанатическое почитание каждой буквы священного Писания мешало их оттуда стереть.
В этой реформированной религии была совершенно запрещена практика почитания Яхве на высоких местах и под каждым «раскидистым деревом», и уж тем более практика почитания его супруги – Ашеры.
Но эта практика долго продолжала существовать в народе. Об этом свидетельствует Талмуд, который прекрасно знает об Ашере: он запрещал проходить под ее тенью, сажать под ней
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
