баре у Бруно и допивала свою пол-литровую кружку капучино. К слову сказать, капучино у Бруно – это не тот же капучино, что делают где-то там… на углу Виа Мартелли в кафе «Чентрале» или… ну, вы поняли – это нечто особенное. Итак, я не успела допить свой освежающий мозг напиток, как Бруно вышел в зал с дымящейся пиццей, только что из печи. И скорее всего, этого вы обо мне тоже не знали, но когда я не высплюсь, то ни жара в плюс 45 градусов, ни еще не подошедшее время обеда не смогут встать между мной, пиццей alla salsiccia[24] и pecorino[25]. Я сначала взяла один кусочек и, незаметно проглотив его, дозаказала еще один – чтобы теперь посмаковать его и не спеша поболтать с другом-барменом о новых космических идеях Илона Маска и о том, как бесполезны электрокары в Тоскане…
В этот момент в бар начали заходить люди на обеденный перекус, и вдруг все они застыли на мгновение. Я, конечно, понимала, что невыспавшееся славянское лицо за неделю до Феррагосто может вызвать подозрения, но начала ощущать затылком, что зерно истины кроется в чем-то другом. И тут я поняла. Я сидела за центральным столиком со свежеоткушенным куском пиццы, а рядом стояла кружка недопитого капучино. В этот момент, если бы в бар зашел наш мэр города, он бы нафиг отозвал мое итальянское гражданство, ей-богу, потому что это зло – так издеваться над собой и итальянской едой, запивая еду капучино!
Вообще, если вы не знали, пить капучино после обеда – это плохой тон! Это как накрасить губы красной помадой и заодно отметить глаза ярко-синими стрелками, хотя синьора из бутика на Виа Мазини не против таких сочетаний.
И вы же помните тот фильм с Леонардо ди Каприо, когда он не понимал, что есть реальность, а что нет, и все было как в замедленном кадре! Так вот именно это случилось и со мной!
Я увидела, как через открытую дверь в бар медленно залетела итальянская муха, но и она, увидев эту ужасную картину, поспешила вылететь обратно в сорокоградусную жару.
Потом я увидела глаза Бруно, как будто извиняющегося перед посетителями: «Не виноватый я, русская сама пришла и заказала все это».
Вся моя итальянская жизнь пролетела перед глазами, потому что, случись такая сцена на юге Италии, то все события дальше происходили бы в лучших традициях фильмов Скорсезе – и отличить томатную пасту от кровавого месива было бы невозможно. Ни мои выгоревшие блондинистые пряди волос, ни зеленые, кстати, редкие в Италии глаза не спасли бы меня от возмездия… за неуважение к пицце и традициям итальянского народа… Так бы звучал голос в моей голове до последнего… кусочка пиццы.
Бруно решил спасти меня. Он подошел к моему столику и, подмигнув, сказал: «Маммамия, прости, я совсем забыл убрать эту кружку после своего завтрака».
Таким легким образом все вернулось на круги своя. И моя репутация. И скорость кадров в секунду. И моя уверенность в завтрашнем дне.
Потому что, если у людей такие твердые принципы в отношении кофе, то ничто не может сломить этот народ. Который в какой-то мере явился моим коучем по счастливой размеренной жизни. Моим личным счастьехранителем. Спасибо вам, ребята! И особая благодарность в этой главе – Бруно. Вы поняли, за что, я надеюсь.
Секрет счастья № 25
Иметь друзей, которые всегда прикроют.
Проживайте каждый день (или хотя бы каждый второй день)
как главу из самого интересного романа, который вы когда-либо читали…
Совершенно удивительно, как артистично ведут себя итальянцы практически везде: бармены – за барной стойкой, синьоры – за рулем автомобиля, даже мои скупые на жесты и проклятия соседки напротив!
Вот всех бы взяла на главные роли в мой сериал «Санта Барбара Флоренция», davvero[26], или в качестве главных героев еще одной моей книги: «Жизнь Джулии во времена переваренной пасты, когда никто этого не заметил», или «Нам не страшен вирус, нам страшно то, что оливковое масло в этом году не уродилось».
Вот, возьмем, например, Нико, моего инструктора по вождению. Как он жестикулирует, когда я за рулем на практическом занятии, вы бы только видели! Голливуд отдыхает!
«Ох, Джулия, – стонет Нико, – твое вождение с утра будит меня лучше кофе! Я же недавно перенес инфаркт, сжалься надо мной! Пропускай этих великовозрастных велосипедисток, кидающихся тебе под колеса! Хотя, конечно, они вполне заслуживают, чтобы их переехали, но так нельзя! Нельзя, Джулия! Capito? Понимаешь?»
И я понимающе киваю головой и пропускаю велосипед с кудрявой собакой в корзине, который беззаботно и бешено катится передо мной по пешеходной дорожке.
На прошлой неделе я спокойно переходила дорогу по пешеходному переходу и вспомнила времена бурной молодости, когда мне все уступали дорогу. В Италии так делать нельзя, учтите. Вы скорее в национальную лотерею выиграете, чем вам уступят дорогу!
«Ох, синьора! Простите, я вас совсем не заметила», – вздыхает итальянка почтенного возраста с модной стрижкой-каре за рулем новенькой модели «фиата», эмоционально вскидывая руки вверх и забывая при этом затормозить.
Передо мной тогда за считанные секунды проскочила вся моя жизнь в Италии: я пообещала себе, что перестану есть пасту на ужин и пить просекко на завтрак, в то время как моя «вздыхательница» продолжала упрямо ехать прямо на меня на пешеходном переходе…
Вот я не понимаю, как можно выдавать права синьорам глубоко за 80?! Она же, когда руки вскидывала, и перстень поправить успела, и в зеркало посмотреться, и улыбнуться водителю сзади за то, что тот успел притормозить быстрее нее. Хотя я соглашусь, такой перстень стоило удостоить вниманием. Наши кольца с гранатами, которые покупали наши бабушки в советские времена, это мини-версии того камня, который с легкостью носила синьора!
«Грацие милле», – поблагодарила я синьору за «спасенную мне жизнь», и она с легкой полуулыбкой и сердцем поехала дальше по своим делам…
Таких синьор и героев моего романа великое множество, и меня порой разрывает от идей и историй, хочется описывать каждую случайную встречу, каждую улыбку, каждый момент моей жизни здесь, на земле обетованной… в Тоскане!
Поэтому, когда с утра мне не хочется наряжаться и любоваться собой в зеркале, радоваться себе и миру, да и вообще без надобности нет желания выходить из дома, я вспоминаю моих дорогих «синьор» и понимаю, что этот день не будет взят «автором» в расчет, потому что я не украшу
