взгляд Эрика, который не сводил с нас глаз, и понял, что это он пришёл нам на помощь. Но времени на благодарности не было: камни под ногами Таны рассыпались, и у меня была лишь пара секунд, чтобы вытащить её. Мы покатились по земле, сцепившись в клубок; подруга случайно пихнула меня коленом в живот, так что я чуть не задохнулся, но пожаловаться я не успел: она поднялась первая и вздёрнула меня на ноги.
– Не стой столбом! – подтолкнула она меня, и я не возражал.
Мы бежали по трескавшейся земле; разломы, будто чёрные пальцы, старались схватить нас. Камни выскальзывали из-под ног, и единственное, что нас спасало, – попутный ветер, толкавший в спину.
К счастью, мы успели достичь опушки, когда земля окончательно растрескалась. Ракель и Эрик протянули нам руки, чтобы вытащить из смертельного провала. Потом мы неслись наугад в переплетении кустов и деревьев. Ракель споткнулась о корень, я попытался поймать её, и мы упали оба. Разлом закончился возле леса, но остров не собирался так просто сдаваться. Ощущение, что за нами следят, было таким сильным, что мурашки бежали по спине.
– С вами всё в порядке?
– Челюсть болит, – пробубнил я. Во время падения я так сильно лязгнул зубами, что удивительно, как они не повылетали. – Надеюсь, всё не так плохо… особенно в сравнении с тем, что могло случиться.
– Почти случилось, – поправила Тана, вытирая кровь с ладоней.
– Ракель? Как ты? – встревоженный возглас Эрика привлёк моё внимание. У девочки был рассечён лоб, и она пыталась отчистить его.
– Всё нормально. Просто дурацкое дерево. – Она с отвращением вытерла руку о кору.
– Что ж, мы в лесу, – попытался поднять настроение я. – И всё не так уж плохо.
– Не похоже, чтобы стало легче, – пробормотала Ракель. – Мы уже потратили несколько часов сна, и осталось не так много времени.
– Должно хватить, – заключил я, хотя моя фраза и прозвучала абсурдно.
Остров оказался довольно большим, так что нам понадобилась бы пара дней, чтобы пересечь его. И это если он не попытается убить нас снова! После землетрясения лес казался крепостью. Деревья росли так плотно, что протиснуться между ними было почти невозможно. Мы запыхались в поисках дороги и в итоге сделали круг, что только сбило нас с пути. Не могу сказать, сколько часов мы потратили на бесплодные попытки, но в конце концов оказались почти на том же месте, с которого начали. Даже думать об этом было стыдно! Пот лил с нас градом, охлаждая кожу и одежду. Я размышлял, как бы поднять друзьям настроение, когда Эрик вдруг начал исчезать.
– Пора просыпаться, – грустно произнёс он.
– Уже? Так быстро? – запротестовал я, но слишком хорошо понимал, что ничем не могу помочь.
Парень уныло попрощался, а нам пришлось признать поражение.
– До завтра! – пожелала Тана, прежде чем тоже покинуть нас.
– Вы хотя бы попытались, – улыбнулась Ракель, когда мы остались одни.
– Не больно-то это помогло! – вздохнул я.
– Но надо продолжать бороться. Мы же должны выбраться отсюда, верно?
– У нас нет выбора, – поддержал я, стараясь казаться как можно увереннее. – И конечно, мы выберемся, а разгадка окажется такой простой, что мы ещё посмеёмся над тем, какие мы были глупые, что не заметили её сразу.
Девочка кивнула. Хотя бы Ракель удалось успокоить! Я хотел похвалить её, какая она храбрая, хотя и самая младшая из нас, но она была слишком гордой и наверняка поняла бы меня неправильно. Поэтому я указал на её лоб.
– Болит?
– Чуть-чуть, – Ракель провела ладонью по порезу. – А если и стало хуже – не страшно. Мы же вот-вот проснёмся.
– Конечно. В конце концов, это всего лишь сон.
Я уставился в одну точку, чтобы унять зубную боль, и протянул руку к будильнику, который уже раздражал меня своим звоном.
– Мы найдём решение! – прошептал я, прежде чем мир сна растаял.
Пришёл в себя я довольно быстро. Белая мгла полусна сменилась бледно-голубым рисунком обоев. Первое, на что я обратил внимание, была усталость, налившая мышцы свинцом, напомнив о ночи, полной кошмаров. По крайней мере, мне так казалось.
Я зевнул, потянулся и выбрался из кровати, но случайно задел раненую челюсть. Прикоснувшись к ней, я заметил, что она опухла. Пантера, спавшая у меня в ногах, возмутилась, когда я спихнул её, чтобы встать. Я иногда завидовал котам, которые могли продолжать дремать, когда нам нужно было вставать. Но сегодня мне было тяжелее, чем обычно.
Я зевал не переставая, пока шёл в ванную.
– Мне тоже туда надо! – протестовала Люсия.
– Погоди, – пробормотал я, наклоняясь к зеркалу. Действительно, лицо опухло и покраснело. Синяк, заработанный во сне, остался на теле, болел и сильно мне надоедал. Значит, у приключений в странном месте были реальные последствия? У меня подкосились ноги, когда я вспомнил о бездне и как пришлось висеть на краю, чтобы не соскользнуть и не разбиться.
Последствия
Такого прежде не случалось. «То, что происходит во сне, – остаётся во сне. Но говорили ли нечто подобное о Лас-Вегасе?» – пришла мне в голову абсурдная мысль, заставив расхохотаться от страха (если такое вообще возможно). В этот момент в дверь постучала Люсия.
– Ты ещё долго?
– Минутку ещё подождёшь?
– Ой, мамочки! Ладно, – проворчала она, потом послышались удаляющиеся шаги по коридору. – Что же за настроение у всех сегодня!
Я склонился над раковиной, сосредоточив взгляд на гладком белом фаянсе, и медленно, глубоко вдохнул. Наверняка это просто больное воображение разыгралось! Интересно, от стресса такое бывает?
Однако пульсирующая боль никак не могла быть плодом воображения, а кожа у меня на скуле отекла и побагровела. Получается, последствия удара во сне проявились наяву? От мысли о том, насколько Тана была близка к падению в пропасть, у меня задрожали колени и я нервно сглотнул. Увлёкшись, я даже не услышал, как ко мне снова подкралась Люсия. Поэтому, когда она забарабанила в дверь, я чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– Ты собираешься выходить вообще?! Мы опоздаем!
– Иду, иду, – пробубнил я.
Я побрызгал холодной водой на лицо и, открывая дверь, постарался унять дрожь в руках. Недовольная Лу изумлённо моргнула. Её брови, обычно прямые, как стрелки, вдруг изогнулись подобно аркам и буквально вылезли на лоб, как только она заметила синяк.
– Что с тобой такое?
Я открыл было рот, чтобы всё объяснить, но вспомнил разговор накануне и сдержался. Но Лу не сердилась: на её лице смешались грусть и разочарование. Мне было больно, и я ничего не хотел слышать,
