к самому дальнему из них, прикоснулась ладонью к перевёрнутому пламенем вниз факелу, вырезанному на камне над входной дверью, и прошептала несколько слов. Это был мой обычный ритуал.
– Вот мы и пришли, – вслух сказала я, а обернувшись, увидела, что Оливер внимательно наблюдает за мной, засунув руки в карманы.
– Что это? – спросил он.
Сначала я удивилась: разве не ясно, куда мы пришли? Но потом вспомнила, что Оливер не умеет читать, и сказала, указывая рукой на вырезанную над факелом надпись:
– Здесь написано «Вейл».
– Вейл? – растерянно уставился на меня Оливер. – На вуаль похоже. Вы что, считаете, что это имеет какое-то отношение к той женщине в чёрной вуали?
– Да нет же! – вспыхнула я. – Вейл – это фамилия наша! – Нет, как хотите, но иногда Оливер бывал ну совершеннейшим болваном. – Это наш семейный склеп.
– Вот как? – удивлённо пошевелил бровями Оливер. – Семейный… Это значит, все ваши родственники здесь похоронены?
– Не похоронены. Ой, ладно, проще будет показать, чем растолковывать. – Я залезла за ворот своего платья и сняла с шеи медный ключ на верёвочке. Он всегда у меня там висел. Отперла дверь и открыла её, потянув за тяжёлое железное кольцо. Она чуть слышно скрипнула. Я привязала Скелета к дверному кольцу и сказала: – Подожди нас здесь, приятель, а мы ненадолго внутрь зайдём.
Какое-то время Оливер неподвижно стоял у входа, и я подумала, что он, возможно, чувствует себя не в своей тарелке после того, что с ним недавно случилось на нашем кладбище.
– Темно, – жалобно произнёс он.
Я решила, что его необходимо слегка взбодрить и успокоить, а потому легонько подтолкнула Оливера в спину, он шагнул вперёд и едва не растянулся, споткнувшись о дверной порожек.
– Ой, чуть не грохнулся, – уже совершенно другим, почти весёлым тоном объявил Оливер.
– Добро пожаловать, – улыбнулась я ему в ответ. – Да, здесь темновато слегка, согласна, однако тем, кто здесь лежит, свет совершенно не нужен.
Я повела рукой вокруг, и Оливер принялся осматриваться, привыкая к полумраку. Склеп у нас просторный, размером с большой садовый сарай, а из его стен выступают массивные, уходящие под самый потолок полки, и на некоторых из них стоят каменные, разного размера гробы. Саркофаги, точнее сказать.
– Вот это дедушка, – сказала я, указывая на один из них, вверху и справа от меня.
Оливер, очевидно, решил, что должен как-то ответить на это, и сказал, неловко переминаясь с ноги на ногу:
– Рад познакомиться с вами, сэр.
– А это бабушка, – указала я на каменный гроб слева от меня.
– Очень приятно, мэм, – учтиво поклонился саркофагу Оливер, приподняв на голове свою кепку.
– Она говорит нам «Добрый день!», – передала я ему, услышав тихое эхо тёплого родного голоса. Мне было интересно, как поведёт себя Оливер, узнав о том, что я могу разговаривать с мёртвыми, однако он никак себя не повёл. Решил, наверное, что это шуточки у меня такие.
– А почему они сейчас не рядом? – спросил он. – Ну, ваши дедушка с бабушкой.
– Видишь ли, моя бабушка так завещала, – рассмеялась я. – Говорила, что дедушка при жизни был сварливым старикашкой, рядом с которым ей совершенно не хотелось бы проводить вечность. К тому же он громко храпел.
Со стороны дедушки до меня серым облачком долетело ощущение, которое можно передать как раздражение или недовольство. Что ж, дедушка оставался верен себе даже по ту сторону жизни и смерти. «Упрямый сварливый старикашка!» – вспомнила я слова бабушки и с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.
– Так вот у кого вы свой характер позаимствовали, мисс, – усмехнулся Оливер.
– Ну, знаете, одалживать это скорее по вашей части, сэр, – заметила я, проводя пальцем по полкам, чтобы проверить, много ли на них пыли накопилось. Её не накопилось вовсе – склеп был так прочно, наглухо отрезан от внешнего мира, что сюда не проникали ни солнечный свет, ни воздух, ни пыль даже. Нет, впрочем, здесь каким-то образом очутился маленький паучок – заметив меня, он поспешно спрятался в трещину в камне.
– Я собираюсь кое-что попробовать, – осторожно начала я, тщательно обдумывая каждое своё слово. – Хочу задать им один вопрос.
– Что ж, – с любопытством взглянул на меня Оливер. – Попробуйте, конечно. Только не думаю, что много сумеете от них узнать.
Я отвернулась, оперлась ладонями о стену склепа и спросила, крепко зажмурив глаза:
– Скажите, родные, вы видели женщину в чёрной вуали? Она очень странно вела себя у нас на кладбище…
В темноте под моими закрытыми веками загорелся голубенький огонёк. Это был цвет загадки, тайны. Я почувствовала, как начинают пощипывать иголочками кончики моих пальцев, по-прежнему прижатых к поверхности холодного шершавого камня.
Странное ощущение.
И знакомое. Я заговорила вслух, но не узнавала своего голоса.
– Что всё это значит? – спросила я. Что они хотят сказать мне? Что знают её? Что она где-то неподалёку?
– Холодная… ведьма, – отчётливо прозвучал вдруг у меня в голове надтреснутый дедушкин голос. Я вздрогнула, хотя на самом деле он мог так и просто про мою бабушку сказать, с него сталось бы.
Прежде чем я успела спросить о чём-нибудь ещё, в ушах у меня послышались спорящие где-то далеко-далеко друг с другом голоса, затем они стали уплывать, уплывать, и вскоре их эхо растаяло.
– Уф-ф, – сказала я, открывая глаза и в отчаянии сжимая кулаки.
Оливер смотрел на меня с открытым ртом, потом наконец прикрыл его и растерянно спросил:
– Вы можете… слышать мёртвых?
Именно эту свою способность я давно уже привыкла скрывать от всех, даже вскользь не упоминала о ней, зная, что никто мне всё равно не поверит. И вот сейчас я замерла, ожидая услышать от Оливера то же самое, чего вдосталь наслышалась в своё время от своих родителей – что, дескать, воображение у меня слишком буйное, вот и придумываю я всё, что якобы вижу и слышу.
– Да, – просто ответила я, не вдаваясь в подробности.
– И… на что же это похоже? – произнёс, наконец, Оливер, и эти его слова прозвучали для меня словно глоток свежего воздуха.
– Я улавливаю чувства. Эмоции, – с облегчением ответила я. – Иногда приглушённые слова – отдельные или даже целые фразы. Я спрашивала мёртвых из тех могил, что… Ну, из тех четырёх могил, ты понимаешь. Но почувствовала только, что они жаждут мести. Справедливости.
– А как вы это делаете? – спросил Оливер, нахмурив от напряжения лоб.
Этот вопрос застиг меня врасплох. Об этом меня ещё никто никогда не спрашивал. Я задумалась над тем, как я это делаю, и честно призналась:
– Не знаю. – Мой взгляд скользил по каменным бокам саркофагов. – Думаю,
