наконец прошептала Соколица. – Одна ночь, и ты хочешь выйти за него замуж? КАК он это сделал?
– Мэриан Пруденс Амели! – возмущённо воскликнула её мать. – Это не тот вопрос, который задают!
– Это не сразу, – сказала Фера, перекрывая их голоса. У неё не было намерения делиться с Соколицей – или с кем-либо ещё – тем, что произошло прошлой ночью. Воспоминание о чём вызвало тепло в её груди, румянец на щеках. Она кашлянула и взяла себя в руки.
– Я знаю одну, – сказала Левера, поднимаясь на ноги.
– Я тоже! – сказала Соколица. Женщины переглянулись и поспешили прочь. Фера слышала, как их голоса эхом разносятся по залам.
Левера вернулась первой.
– Это была рубашка моего отца – я нашла её в забытом сундуке, – объяснила она. Рубашка была цвета слоновой кости и покрыта почти невидимой вышивкой, и когда Левера протянула её, чтобы Фера могла коснуться ткани, пальцы эльфийки ощутили шероховатость гладкой ткани.
– В ней он женился, как мне сказали, – тихо закончила Левера.
Соколица ворвалась обратно в комнату с куском красной ткани в руке.
– Я не смогла найти то, что искала, – сказала она, – но у меня есть это.
– Это часть твоей ПРОСТЫНИ? – в голосе Леверы слышалось страдание.
Фере пришлось рассмеяться.
– Это прекрасно, – сказала она, и Левера только вздохнула.
Вскоре после того, она покинула поместье Соколицы, Фера совершенно случайно увидела Сандро. Целитель, прищурившись, рассматривал какие-то целебные зелья на рынке Нижнего города, Лаварэль подпирал стену рядом с ним.
– Ну что ж, – сказал бард, увидев его. – Мне пора в гильдию торговцев. Увидимся позже, голубки.
– Забавно, – спокойно сказал Сандро, когда полуэльф оказался вне пределов слышимости. – Кажется, каждый из наших друзей знает, где мы были прошлой ночью.
– Мы не в Кругу магов, – сказала Фера. – Нет необходимости в увёртках. Я не видела смысла лгать.
Сандро, казалось, был готов возразить, но затем вздохнул и пожал плечами.
– Привычка, – сказал он, и Фера восприняла это как предложение мира. – Эти зелья – дерьмо, – продолжил маг, отходя от прилавка.
– Эй, – сказал продавец с лёгким возмущением.
Шаги Сандро свернули к Тёмному городу, и Фера шла ярдом с ним.
– Что сказал Лаварэль? – «о нас» хотела добавить Фера, но Сандро, казалось, понял без слов.
– Как бард, полагаю, он оценил перспективы этого романтического сюжета.
– Он не одобряет? – резко спросила Фера.
Сандро махнул рукой.
– Этому полуэльфу не везло в любви, попомни мои слова, – сказал Сандро, и Фера успокоилась – не столько из солидарности с мнением Сандро, сколько из жадного восхищения тем, в какие слова он это облёк. «Романтика. Любовь».
Сандро внезапно замолчал за несколько секунд до очередной лестницы, и когда Фера взглянула на него, то увидела, что взгляд мага прикован к красной ткани, повязанной вокруг её запястья. Прежде чем Фера успела остановить его, маг провёл по ней пальцем.
– …у тебя этого не было, когда ты уходила этим утром.
– Нет, – сказала Фера. – Это не от кого-то другого. Чтобы ты знал.
– Если отбросить недавние приступы театральности, я не из тех любовников, которые делают поспешные выводы, – сухо сказал Сандро. – Но я признаю, что мне любопытно.
Фера на мгновение задумалась над своими словами, и Сандро на этот раз дал ей время, не пытаясь заполнить тишину словами.
– Это… Твоё, если ты этого хочешь, – сказала Фера.
– Если бы я захотел прямо сейчас? – спросил Сандро.
Фера позволила себе улыбнуться, вспомнив, что Соколица сказала ранее.
– Это было бы слишком быстро, но это придало бы мне уверенности, – сказала она.
Сандро покраснел, но рассмеялся.
– Если бы я никогда этого не захотел? – спросил он, посерьёзнев.
– Тогда это твой выбор.
– И ты, конечно, можешь снять это, когда захочешь, – яростно сказал Сандро.
– Естественно.
– Тогда… спасибо. За этот подарок.
«Последний из многих», – подумала Фера, когда Сандро поймал её руку и поднёс к губам. «Но, возможно, это будет первый из многих других».
