но из-за расстояния часть слов терялась. Желая остаться незамеченной, она быстро метнулась влево и скрылась за дверью синего зала, где раньше бабушка любила принимать подруг. Кабинет покойного дяди находился еще дальше, а последнее время тетя Маргарет проводила довольно много времени именно там. Обычно она разбирала бумаги, напевая при этом, и настроение у нее было замечательное…
Эмми замерла, прислушиваясь. Они точно пройдут мимо нее…
Шаги, голоса, тишина…
Потом опять шаги – мелкие и быстрые. Так ходит секретарь… Он ушел.
Осторожно покинув синий зал, Эмми птицей метнулась в сторону кабинета и, заслышав голоса, поняла, что не ошиблась в своих ожиданиях. Она прижалась к стене, поблагодарила небеса за то, что дверь немного приоткрыта, и сосредоточилась, стараясь воспроизвести внешний вид графа. Его присутствие давало ей силы и надежду.
– …вы так долго не позволяли мне приехать, а между тем у вас были договоренности с… – Акцент присутствовал, однако он не был слишком явным.
– Дмитрий Григорьевич, наше горе не знает границ и вряд ли… я очень рада вас видеть…
– …я здесь, чтобы исполнить свой долг…
– …думаю, я уже решила часть вопросов…
– …и я бы хотел повидаться с мисс Эмилией… думаю, будет лучше, если я отвезу мисс Габриэллу сегодня…
– Вы невнимательно меня слушаете… та девочка, о которой мы договаривались… вот и все… проблема решилась.
– Что?
До Эмми вновь долетали лишь обрывки фраз, но главное уже было понятно, да и интонации добавляли смысла. Тетя Маргарет нарушила слово, данное Шарлотте Эддингтон, и Габи уже точно нет в доме…
«Бабушка… бабушка… Ты полагала, что тетя Маргарет будет рада избавиться от Габи… Но она и избавилась… Вот только почему-то совсем не так, как ты ожидала…»
Рискуя быть обнаруженной, Эмми приблизилась к дверной щелке и заглянула в кабинет. Тетя Маргарет стояла около камина. Бордовое бархатное платье с черными кружевами подчеркивало белизну ее безупречных плеч и добавляло торжественности. А зло сейчас, бесспорно, торжествовало… На лице тети Маргарет застыла сдержанная улыбка, но вздернутый подбородок демонстрировал истинные чувства. Тетя была очень довольна собой, и ничто не указывало на то, что в ее душе присутствует хотя бы капля траура.
Теперь Эмми могла лучше разглядеть Дмитрия Григорьевича Болдырева. Он выглядел моложе бабушки, но седые волосы и явные глубокие морщины вокруг глаз говорили о том, что возраст графа давно перевалил за пятьдесят.
«Зато как он держится! Пожалуй, не хуже генерала королевской армии».
Эмми сразу поняла, что перед ней человек сильный и благородный, а это значит, что он не бросит их с Габи в трудной ситуации и исполнит обещанное. Не сию минуту, но непременно все выполнит.
– Миссис Эддингтон, я приехал для того, чтобы сопроводить мисс Габриэллу в дом семьи Кларксонов. Будьте добры, объясните, что произошло. Где сейчас находится девочка? Вы ее сами отвезли в эту семью? – в голосе графа Болдырева звенел металл, именно поэтому Эмми хорошо услышала каждое слово.
– Думаю, вы не станете сомневаться в том, что я в состоянии позаботиться о ребенке… Нет, девочка не у Кларксонов, я нашла для нее более подходящий вариант… Габриэлла будет жить именно там, куда я ее определила. Так лучше. Не хочу вас обижать, но отныне я в этом доме решаю, что и как делать, а все остальное… – Маргарет Эддингтон выдержала многозначительную паузу. – Прошлое меня не интересует, я начала новую жизнь.
– Вы не можете нарушить слово. Вы дали обещание Шарлотте Эддингтон! – Граф сделал решительный шаг вперед, Эмми отскочила от двери и закусила нижнюю губу. На несколько секунд ее тело онемело от страха и отчаяния, а мысли спутались.
– …я позволила вам прийти, и вы должны ценить это…
– …ответственность за судьбу девочки… я хочу исправить ту ошибку, которую вы совершили…
– …никаких ошибок… будем откровенны…
Увы, Эмми опять приходилось довольствоваться лишь частью разговора, и она приподнялась на цыпочках и вытянулась, стараясь услышать как можно больше. Душу переполняла горечь потери, но пока не было возможности обстоятельно подумать о случившемся и окунуться в эту боль с головой.
– …как можно не выполнить последнюю волю умирающей? Вы не желаете добра мисс Габриэлле?
– …незаконнорожденные дети обязаны знать свое место… предлагаю не возвращаться к данной теме…
– …я не ухожу… я полагал, что увижусь с мисс Эмилией…
«Он хочет увидеться со мной!»
– …Эмми не знакома с вами, так к чему будоражить и нервировать ее… нет, это совершенно лишнее…
– …предлагаю встретиться завтра и еще раз обсудить…
– …пожалуй, я напомню… в нашем доме траур… я пришлю приглашение, если…
– …то есть…
Эмми поняла, что встреча почти закончена. Ей хотелось задержаться еще, но риск был слишком велик. Быстро устремившись к парадной лестнице, она спустилась на первый этаж и спряталась под ступеньками, чтобы увидеть Дмитрия Григорьевича Болдырева перед расставанием. Наверняка долгим расставанием.
«Только не отказывайтесь от нас, не забывайте нас», – мысленно произнесла она и торопливо прочитала короткую молитву.
Раздались шаги графа, и они были настолько тяжелыми, что оставшиеся сомнения рассыпались в пыль. Тетя Маргарет отказала окончательно и бесповоротно, она не собирается рассказывать кому-либо, где находится Габи, и ни за что не позволит Эмми общаться с давним другом Шарлотты Эддингтон.
– Но почему?.. – слетел с губ тихий вопрос.
И ответ мог быть только один. «Я не ошибаюсь в людях, Маргарет – настоящее зло. Красивое и хитрое зло…» – вспомнились слова бабушки.
Эмми выглянула из-под лестницы, посмотрела на уходящего графа и почувствовала, как глаза наполняются слезами. Тетя Маргарет ненавидела и Шарлотту Эддингтон, и маленькую Габриэллу. И совершая этот поступок, она тем самым мстила им обеим. Мстила и получала от этого огромное удовольствие.
«Габи, где ты?..»
* * *
Дмитрий Григорьевич Болдырев отказался от экипажа и, широко шагая, направился к своему дому. Дорога предстояла долгая, но хотя бы полпути нужно преодолеть пешком, чтобы все взвесить и успокоиться. В душе графа бушевала буря, и мерный стук колес лишь добавил бы раздражения. Нет, надо идти, идти и идти… И думать, думать, думать… Необходимо сделать все, чтобы найти девочку!
Ему хотелось отшвырнуть трость в сторону, но потом он бы жалел об этом, потому что любил ее за постоянное напоминание о Петербурге.
– Дрянная женщина, – выругался Болдырев на Маргарет Эддингтон и ускорился.
На перекрестке под ребрами появилась ноющая и тянущая боль. Но разве сейчас до нее? Дмитрий Григорьевич перешел дорогу и поморщился. Да, он наймет сыщиков, и те перевернут Лондон и его окрестности. А если потребуется, то и всю Англию!
«Шарлотта, я дал тебе слово, и я его
