только человеческий, – буркнул мирмек Ятуупт и нервно перебрал суставчатыми конечностями.
– Это произвол, – сказал Элмар.
– Беспредел, – поправил Скоморовский.
– Как можно жить на свете без собаки?! – заломила ручонки эта экзальтированная особа Криста Скорикова.
– Мы вас даже не знаем, – промолвил Гленарван и осекся.
Он потянул носом. От незваного гостя исходил отчетливый запах сырого мяса.
– Знаете что, – сказал он твердо. – Мавку я вам не отдам. Есть у меня подозрение, что вы ее… того…
– Чего – того? – нахмурился Кратов.
– В общем, я здесь директор, и я вам не доверяю, – подытожил Гленарван. – Не нравитесь вы мне.
– И мне, – сказал Бевон.
– И мне, – согласился Скоморовский.
– Это какой-то каннибал, – пискнула экзальтированная Криста Скорикова.
– Доктор Бурцев не руководствовался ничем, – сказал Кратов устало. – Он выказал обычное человеческое раздолбайство. Он просто забыл Мавку на вашем стационаре – это чтобы вы не мнили о себе бог весть что. Но я счастлив, что Мавке здесь было хорошо, и благодарен, что вы проявили к ней такое участие.
– Это лесть, – проницательно сказал Ятуупт. – Нас пытаются улестить и подкупить.
– Нет, – возразил Кратов. – Просто я хочу подсластить вам горечь расставания. А то, что от меня разит всякой дрянью, не секрет даже для меня. Хотя я уже принюхался за пару часов. До вас я побывал на Пратамре…
– А-а, – сказал Элмар. – Тогда понятно.
– Там сырое мясо жрут, – пояснил окружающим Скоморовский.
– Правда, готовят его отменно, – добавил Бевон.
– Пальчики оближешь, – подтвердила Криста Скорикова.
– Как поживает профессор Тамия? – участливо спросил Гленарван.
– Преуспевает, – лаконично ответил Кратов. – Знаете что? – вдруг оживился он. – Пускай Мавка сама решает!
– Пускай! – загалдели в толпе.
– Мавка! Мавочка! Мавушка!
Люди расступились. В образовавшийся проход с достоинством ступила небольшая дворняжка и замерла, подняв переднюю лапу и подрагивая хвостом. У нее была удивительная шерсть: где жесткая и короткая, а где наоборот, мягкая и длинная. Вдобавок, она не имела четко выраженной масти. С некоторой натяжкой ее можно было назвать «розовой».
Кратов опустился на колени.
– Мава, – сказал он бархатным голосом. – Полкан соскучился.
Собака розовой масти сдержанно улыбнулась и завиляла хвостом.
– Ничего тут не поделаешь, – сказал Скоморовский, обращаясь к окружающим.
– Полкан – это, знаете ли, Полкан, – понимающе вздохнул Бевон. – А кто мы против Полкана?
– Так, местоименное наречие, – покачал головой Элмар. – Кто, где, когда…
– А у них там любовь, – удостоверила Криста Скорикова.
– Прощай, Мавка, – сказал Гленарван печально.
Кратов уже выпрямился во весь свой изрядный рост и теперь смущенно переминался с ноги на ногу.
– Коллеги, – сказал он прочувствованно. – Мне и вправду жаль, что так получилось. Поэтому я торжественно обязуюсь привезти вам козленка.
– Беленького! – требовательно пропищала Криста Скорикова. – И черненького!
– И черненького, – согласился Кратов. – Через пару месяцев.
– И щеночка, – добавил Элмар.
– И кошечку!
– И черепаху!!!
– Тихо! – гаркнул Гленарван. – Прекратите базар! Что мы, сами о себе не позаботимся? Дети малые! Собак, кошек и пресмыкающихся вам обеспечу лично я. Козлята остаются за Сфазисом. Еще вопросы? Нет? Тогда по местам!
– Коллеги, – заискивающе сказал Кратов. – А не найдется ли у вас пивка? Залить кровь древесного моллюска… – лицо его дрогнуло, – с перцем и солью…
Воцарилась сострадательная тишина. Затем со всех сторон к Кратову протянулись руки с жестяными банками.
13
Кратов отворил дверь с табличкой «Лернейская Гидра. Директор стационара» и вошел. На него не обратили внимания. Он деликатно откашлялся. Результат был тот же – нулевой. Тогда он бережно толкнул Мавку ногой в бок.
Собака негромко тявкнула.
Человек за столом поднял голову и со слабым любопытством посмотрел на Кратова. Потом он увидел Мавку, и всякий интерес в его взгляде окончательно угас.
– Здравствуйте, – сказал Кратов. – Я прибыл со Сфазиса. Меня зовут Константин Кратов, я ксенолог. Вы Иван Иванович Горчаков?
– Здравствуйте, – тусклым голосом промолвил человек за столом. – Иван Иванович в отпуске. На Земле. Если вы обратитесь в туристическое бюро «Алтайское золото», город Бийск, то, возможно, вам точнее укажут, где его найти.
– А вы кто?
– Я его заместитель. Ивар Бокслейтнер, – он горестно усмехнулся уголком рта. – Забавно, правда? Директора зовут Иван, его заместителя – Ивар, а главного ксенолога – Иво, – пожевав кончик зажатого в кулаке стила, он добавил: – Еще есть один Иоганн, одна Иоанна и черт знает сколько Джонов…
– У вас все в порядке? – спросил Кратов осторожно.
– У нас? – Бокслейтнер оторвался от чтения разложенных перед ним бумаг и с заметным напряжением пожал плечами. – Полагаю, что да. А что у нас может быть не в порядке?
– Какие-нибудь проблемы… сложности…
– Наверняка у нас есть и сложности, и проблемы. Но мы их решаем… А вы инспектор?
– Нет, – сказал Кратов, смутившись. – Мне поручено курировать вашу работу.
Бокслейтнер, кряхтя, вместе с креслом повернулся к нему вполоборота.
– Как, вы сказали, вас зовут? – спросил он.
– Констатин Кратов.
– «Кра… тов»… – Бокслейтнер вывел его имя стилом на вывешенной над столом черной дощечке. Затем проставил дату и зачеркнул предыдущую строчку.
Кратов пригляделся и прочел там: «Григорий М. Энграф», а чуть выше следовали уже вполне ему известные имена почти всех обитателей Парадиза. Если судить по датам, никто не занимался «Лернейской Гидрой» больше двух лет.
– Вообще-то я надолго, – сказал он обещающе.
– И прекрасно, – пробормотал Бокслейтнер.
– Так у вас и вправду все хорошо?
– Я не говорил: «хорошо», – поправил его Бокслейтнер. – Я говорил, что мы со всем справляемся сами.
Кратов поглядел на Мавку. Та сочувственно улыбнулась.
– Но вы обещаете обратиться ко мне, если понадобится помощь?
– Обещаю, – вяло проговорил Бокслейтнер. – Почему бы и нет?
– Так я ухожу?
– Если спешите – то всего доброго.
– А если не спешу? – саркастически спросил Кратов.
– Тогда я вызову моего пресс-секретаря Мари-Луизу. И она будет вас развлекать болтовней… угощать коктейлями… – лицо заместителя директора страшно исказилось, и он с огромным усилием подавил зевок. – Купать в бассейне…
Кратов помолчал.
– Пожалуй, я спешу, – проронил он наконец.
– Угу, – сказал Бокслейтнер, не поднимая глаз.
14
– Я слушаю вас, Григорий Матвеевич, – сказал Кратов, неслышно возникая в дверях.
Энграф лежал в кресле, закутавшись во все тот же грандиозный свой халатище. Он был сердит и нахохлен.
– Где Руточка? – спросил он сварливо.
– Я отправил ее на Землю, – с готовностью сообщил Кратов. – Надолго.
– Вы с ума… – начал было взводить себя Энграф, но натолкнулся на полный ледяной безмятежности взгляд Кратова и осекся. Помолчав, он буркнул: – Вы могли бы приличия ради иногда согласовывать свои решения со мной. Как-никак, я руковожу представительством.
– Согласовывать? – кротко переспросил Кратов. – Зачем?
– То есть как? – опешил Энграф. – Вы самовольно лишаете наш коллектив одного из его членов, обрекая на упадок все наше достаточно
