вынудить ее впустить его. Он прокашлялся. Видимо, был уверен, что она и так откроет.
— Можно войти? — спросил он.
— У меня есть вопрос, — предупредила Тесса. — И если не собираешься отвечать, то, пожалуйста, уходи.
Молчание.
— Ты написал это письмо?
— Настоящее у меня с собой, — ответил он.
— Настоящее письмо?
— Прошу, впусти меня.
— Можешь просунуть его под дверь.
— Тесса, ну пожалуйста, это как-то унизительно.
— Тогда я пошла, — пригрозила она.
— Погоди.
Два листка бумаги шелестнули в щель и слегка свернулись у ног. Тесса взяла их в левую руку — с правой так и капала кровь. «Гарамон». Без логотипа Вестфалинга. Текст на обычной бумаге.
Глубокоуважаемые члены комитета по найму!
Она читала, стоя у двери.
Без малейших оговорок рекомендую мисс Тессу Темплтон на должность… в…. С мисс Темплтон я знаком с 2006 года, когда она поступила в магистратуру по специальности «Греческий и латинский языки», а я стал ее научным руководителем. Впрочем, впервые внимание на мисс Темплтон я обратил за несколько месяцев до того, в связи со статьей, написанной ею в рамках бакалавриата по греческому и латыни. Статья свидетельствовала о блистательном критическом мышлении, в особенности с учетом того, что мисс Темплтон еще не приступала к обучению в Оксфорде.
О достижениях мисс Темплтон говорят лучший результат на переходных экзаменах; стипендия К. О’Нила за исследование латинской поэзии, которую она выиграла в 2008 году; интерес редакции монографий издательства «Оксфорд юниверсити пресс» к ее диссертации; доклад о Дафне и Аполлоне, который она намеревается сделать весной на конференции Ассоциации исследователей античной литературы в Эдинбурге; необычайно высокие результаты ее учеников на промежуточных и итоговых экзаменах — мисс Темплтон образцовый преподаватель и наставник, первоклассный специалист по Античности, она обладает особым талантом к изучению языков и блестящим умом: ее отличают скрупулезность, способность параллельно осмыслять разные идеи, подходы и точки зрения.
Душераздирающе. Особенно если подумать, что именно это письмо могло быть приложено к ее заявлениям… и не было. Оставалось дочитать два абзаца; Тесса открыла Крису дверь и продолжила, он же подошел к обеденному столу.
— У тебя на руке… — начал он, но она отмахнулась.
Я лично участвовал в выборе темы ее диссертации, которая отличается недюжинной амбициозностью. Все началось с комментариев, касающихся природы власти и злоупотреблений ею в «Метаморфозах» Овидия, и выросло в разбор практически всего этого пространного текста. Речь идет об оригинальном исследовании взаимосвязи власти и традиции, — у этого проекта блистательное будущее, для его осуществления необходимы отличные профессиональные навыки и научный склад ума, которыми мисс Темплтон, безусловно, обладает; полагаю, работа ее станет важным шагом к осмыслению темы злоупотреблений в произведениях Овидия и позволит по-иному взглянуть на историю его изгнания.
Мисс Темплтон часто первой узнает о новых открытиях в нашей научной области. Помимо остроумия и целеустремленности, она обладает прекрасным характером и удивительным обаянием. Она станет ценнейшим приобретением для любой кафедры. Она последовательна, упорна и, насколько мне известно, верна избранному поприщу. Я числю ее среди лучших своих коллег — она талантливый педагог и замечательный ученый.
От всей души рекомендую вам мисс Темплтон.
Искренне ваш
Кристофер Эклс.
Колледж Вестфалинг,
Оксфордский университет
Тесса осела на стул у обеденного стола, оставив распечатку на столешнице. Крис маячил неподалеку, руки у него подергивались.
— Пожалуйста, не кури здесь, — опередила она его.
— У тебя кровь идет, — не отставал он. — Дай мне… У тебя есть пластырь?
Крис довольно неуверенно продвинулся в глубь комнаты, а она вспомнила, как он нынче утром нянчил ее, похмельную, как позвякивал в баночке тайленол. Он думал, что тем самым ей помогает? Он и сам выглядел не лучшим образом — невыспавшийся, под глазами темные мешки.
— Крис, — сказала она. — Я знаю, что ты этого не писал.
— Это написал я.
— Правда? Сегодня днем? Вернулся к себе в кабинет и быстренько настрочил? В университеты, куда я подавала заявление, ты отправил совсем другое!
— Именно это я и хотел тебе сказать, — произнес он.
— Зачем ты так поступил?
— Потому что… — Он осекся, отвел глаза. — Слушай, я вообще-то хотел поговорить про ту сноску к статье, про то, что слово «любовь» все-таки употреблено в ироническом смысле…
— Слушай, сядь, пожалуйста, — попросила она срывающимся голосом. Увидела, как он дернулся. Не привык, чтобы ему отдавали приказы. Она постаралась говорить тише. — И перестань, ради бога, уходить от темы. — Эти слова она произнесла едва ли не нежно. — Вопрос-то простой.
Она проследила, как он делает шаг к столу, садится напротив.
— Потому что ты пока не готова, душенька Тесс, — выговорил он наконец, посмотрев ей в глаза. — Ты написала только десять из двенадцати глав своей диссертации, и даже эти десять требуют доработки. Ты слишком спешишь. Тебе нужно было четыре года для получения степени, а ты решила управиться за три. Я знаю, что в Принстонском, Калифорнийском и Лос-Анджелесском университетах ты не сможешь на основании диссертации написать книгу.
— И ты решил взять на себя…
— А заодно убедить Мартези, чтобы он принял ее для публикации в «Оксфорд юниверсити пресс», — перебил ее Крис, — но он говорит, что, пока не увидит текст нужного объема, откуда ему знать, насколько блистательно ты там все выстроишь. Я пытался ему объяснить, но он не стал слушать: хочет все услышать от тебя лично. Почитать с тобой вместе. Пойдем с нами в среду на коктейль в издательство. Или приходи ко мне за профессорский стол. Я его туда пригласил.
— Мне кажется, ты совсем уже краев не видишь, — ответила Тесса. Руку дергала боль, видимо, кровь так и не унялась. — И в результате совершил непростительный поступок.
— Непростительный? Почему?
Тесса на миг лишилась дара речи, потом осознала, что хватается за листки на столе как за последние приметы здравомыслия.
— Ты, — сказала она, вставая и сжимая письмо в кулаке, — единственный человек, в обязанности которого входит блюсти мои профессиональные интересы и способствовать моему научному росту, и ты свел на нет мои попытки найти работу, а ведь я рассчитывала на то, что ты объективно опишешь мои способности, я даже отказалась от своего права прочитать письмо, ты же воткнул мне нож в спину, а потом день за днем смотрел на меня так, будто ничего не случилось, а мне пришлось самой выяснять, до какого паскудства ты докатился.
Крис тоже встал.
— Я знаю, что для тебя лучше… — произнес он умиротворяюще.
— Ничего ты не знаешь! Ты псих!
— Вот уж чего нет, того нет. Тесса, пожалуйста, ну
