своих офицеров, а начало бунта.
Увольняемые, нехотя и недовольно бурча, построились в несколько неровных шеренг и в полном молчании внимательно выслушали приказ «О порядке следование воинским эшелоном», после чего строй взорвался возмущёнными криками и категоричным неприятием приказа. Причём, появившиеся среди увольняемых лидеры, выскакивали из строя и, активно размахивая руками, перед небольшой кучкой офицеров, выдвигали свои встречные требования, суть которых сводился к следующему.
– Мы увольняемые.., мы отслужили и едем домой…. Мы уже не в армии и исключены из списков части, а поэтому не будем подчиняться вашим приказам. Хватит…, мы там…, в бригаде находились досыта в наряды и теперь, на корабле мы простые пассажиры…. Такие же как и вы, и ваши жёны с детьми… – Были и другие требования, высказанные сгоряча и бездумно, которые мы выслушали молча, давая возможность выплеснуть эмоции до конца, после чего переломить ситуацию в свою сторону.
Шум постепенно стих и строй ощетинился, выставив свои требования и ожидая теперь нашего встречного хода. Опять выступил начальник эшелона, потом замполит, популярно объяснив увольняемым типичную ошибку, когда боец выйдя за ворота части считает, что с армией он рассчитался.
– Нет…, товарищи увольняемые, ошибаетесь и капитально ошибаетесь, считая, что вы раз в гражданке, то можете себя поставить на одну доску с нами. Поставить вы можете и никто у вас не отнимает ваших прав. Никто тут не будет устраивать строевые занятия, физзарядки по утрам и принятие зачётов…. Но вот некоторые моменты мы оставим в силе и это будет – Отбой и неизменная вечерняя поверка. Хотите позже? Давайте сделаем её в 23 часа… Я же, как начальник эшелона, не против. Но вечерняя поверка будет. Хотите вы этого или нет. Мы должны вас проверить и посмотреть друг на друга и в глаза тоже друг другу. Построения будут и перед каждым приёмом пищи. Будет наряд суточный, куда вы будете ходить. А это посыльный и две пары патрульных – одна с правого борта, вторая с левого. И это делается не для того, чтобы вас тут задолбать, а для того чтобы все – здоровые и красивые доплыли до Мурманска. Сойдёте с корабля… Там нам будет наплевать, как вы поедете до дома. В каком состояние – трезвом, пьяном или в полупьяном. Снимут вас с поезда или вы оттуда выпадете. Это уже дело каждого. Но хочу предупредить. Первое: пока вы не станете на учёт в военкомате – вы считаетесь на военной службе. Второе: все кто не понимает вот этих простых требований, кто не будет подчиняться нашим требованиям – будут арестованы моей властью и изолированы до самого прихода корабля в Мурманск. Где они потом будут переданы в военную комендатуру и там ещё на гауптвахте дней так десять посидите. Надо это вам? Третье: сразу предупреждаю. Капитан корабля является самым высшим начальником на корабле, со всеми вытекающими последствиями. Он и экипаж имеют как положительный, так и отрицательный опыт перевозки военнослужащих и у меня с ним есть уже договорённость – Если что, то к нам присоединяется экипаж. А это уже не десять человек, как сейчас перед вами. Опять же с последующим арестом зачинщиков и с передачей только уже органам прокуратуры. Кто хочет приключений и горьких воспоминаний на всю жизнь – пусть лучше выйдет сразу. Обеспечим комфортабельным одиночеством, да под охраной на все двадцать суток.
По моему я высказался чётко и ничего такого от вас не требую. Спите, сколько захотите, читайте, смотрите фильмы до опупения, гуляйте по палубам, но то что я озвучил будет выполняться или будут репрессии… к непонимающим…
Высказано это было прямо и жёстко, после чего, под недовольное ворчание, быстро сформировали взвода. Но уже никто не захотел высказать своё неудовольствие открыто.
Как показали последующие события, тактика оказалась верной и до самого Мурманска плавание прошло без происшествий. Правда, одно было, довольно досадное и глупое. Один из средних корабельных начальников обратился к начальнику эшелона, заявив, что у него из каюты украли несколько дорогих импортных вещей. А накануне один из дембелей тоже сообщил о краже вещей из каюты.
Вопрос воровства во время плавания иной раз вставал довольно остро на всех барках, как среди дембелей, так и кража вещей из ящиков багажа офицеров и прапорщиков. Если дембеля воровали друг у друга и в каютах. То вот в трюме к офицерскому багажу «ручонки свои прилагали» члены экипажа. На «Клавдии Еланской» со своим багажом мы решили вопрос сразу ещё при погрузке. Все ящики загрузили в носовой трюм и опечатали печатью капитана. А вот бойцы… Уже после самого факта воровства, увольняемые устроили сами дежурства в своих каютах. И если все уходили, то в каюте обязательно оставался один из них.
Получив сигналы о воровстве и чтобы в корне пресечь это явление, мы приказали всем увольняемым находиться в каютах, а сами устроили капитальный шмон по каютам. Начали с кормы. Заходили в каюту, бойцов, проживающих в ней выстраивали в коридоре и устраивали тщательный обыск. Потом переходили в другую и уже на середине процесса обнаружили все вещи в одной каюте, где проживали увольняемые узбеки. Быстрый и бескомпромиссный допрос, выявил троих из четверых причастных и они были арестованы. Решили содержать в их же каюте до Мурманска, чтобы остальные дембеля не сотворили чего непотребного и чтобы дать другим урок. Невиновного перевели в другую каюту, а тех заперли и установили там круглосуточный пост. Там же их и кормили. Больше ничего подобного не случилось. Да и само путешествие до Мурманска не особо запомнилось в отличие от плавания на Кубу.
Можно отметить только несколько моментов личных впечатлений.
Если бы мы плыли по южному маршруту на Канарские острова, а потом на Одессу, то мы шли вдоль берегов Кубы ещё дня два, а так уже вечером повернули в сторону севера и пошли через пресловутый Бермудский треугольник. Погода нахмурилась, волн больших не было, но на поверхности океана образовалась неприятная зыбь. И тут меня торкнуло и сломало. Я как раз взял печатную машинку у парторга корабля, чтобы распечатать списки увольняемых по каютам и развесить на дверях. Удобно расположился в музыкальном салоне и стал печатать. И вот тут меня замутило, сначала я мужественно боролся с подступающей тошнотой, задавливая рвотные позывы и удивлённо размышляя – Что вот на такой херне, на зыби, меня так повело…
Но ничего не помогало. Я даже сбегал в каюту и выпил целый стакан коньяка – эффект был минимальнейший. Но самое
