от времени, не только как старые приятели, прошедшие войну, но и по делу. Сразу после назначения начальником училища, Ивор заключил с корабелами договор о взаимодействии. Верфи Янсена передавали училищу характеристики своих новинок, Ивор вводил их в симулятор и гонял учеников до седьмого пота, чтобы им не пришлось переучиваться сразу после выпуска, а обнаруженные в ходе тестов слабые места или тактика противодействия передавалась обратно на верфи с тем, чтобы там разрабатывали следующее поколение системы.
Обычно они встречались в Миладе, а в Башню Джнсон прилетал только с необычными новостями. В последний раз полгода назад, когда приглашал его на «спуск в пространство» со стапелей первого эсминца собственного проекта. Шнелльбота, как прозвал этот класс кораблей старый адмирал Реймонд.
Инженерная группа Джонсона разработала его на основе тюремного корабля, документация на который ранее принадлежала четырем королевствам. Стараясь сохранить как можно больше готовых решений, они превратили летающую тюрьму в полноценный военный корабль с тремя маршевыми двигателями. Эсминцы были заточены на массированную торпедную (ракетную) атаку и быстрый уход в гипер. Минимум оборудования, минимум защиты, большой запас энергии. Впрочем Джонсон предусмотрел возможность модернизации. Как только на верфях разработают противоракеты по его проекту, а главный инженер убедит руководство в их действенности, то верфи смогут быстро заменить на уже готовых эсминцах ударные пусковые на пусковые ПРО.
Не сказать, что проект получился идеальным, он вряд ли пользовался бы спросом на рынке вооружений, так как выходил по деньгам вдвое дороже аналогов. Зато его могли возводить местные верфи с минимумом привозных компонентов. И это являлось ключевым преимуществом. Галактика вооружалась, за вооружениями образовались очереди, поэтому собственное производство становилось преимуществом.
Головной корабль серии получил имя «Королева Инга» в честь погибшей в той бесславной битве (Великой Резне) матери Фроди. Второй назывался «Розалина Хейзл». Хотя называть боевые корабли в честь любовниц в Галактике было не принято, Фроди мало обращал внимания на условности. В конце концов, Розалину любили и горожане, и аристократы, она воплощала собой добро Королевства. Кроме того Розалина погибла во время войны от руки врага и была достойна, чтобы дать имя кораблю. А если бы и нет, короля это мало интересовало.
— Мы построим таких двадцать единиц в течении пяти-шести стандартных лет, — сказал Фроди Ивору во время церемонии спуска. — А вы воспитаете для них офицеров и мастеров.
Это были грандиозные планы для мира размером с Барти. Но они были оправданы.
Новый курс Фроди дал мощнейший толчок экономике. Тихая провинциальная планета рванула с места в карьер и само собой не все пошло гладко. Индустрию не создашь по щелчку пальцев, тем более военную индустрию. Но все же дело понемногу двигалось. Два новых города обзавелись мастерскими и конструкторскими бюро. Орбита заполнялась автоматизированными фабриками. Всё больше и больше компонентов производились на месте.
И вот Джонсон появился у Башни вновь. Ивор был заинтригован.
— Рад видеть вас, дама Норман Стар, — улыбнулся он Ломке.
Та только фыркнула в ответ и махнула рукой вместо приветствия. Дворянские привилегии и мишура с титулами девушку пока мало интересовали. Обменявшись таким образом любезностями, Ломка занялась делом — подключила тестовый компьютер к бортовому оборудованию и занялась профилактикой.
— Привет дружище, — Ивор протянул руку Джонсону. — По делу или так?
— Давай поднимемся в твою каюту, — предложил инженер.
Они поднялись до ангара, где их встретил дежурный кадет. Каждый приход лифтовой кабины в ангаре принимали так, как если бы это был настоящий шаттл, то есть с проверкой герметизации стыковочных систем, выравнивания давления и прочих действий по протоколу.
— Тихо у вас, — сказал инженер, когда они спустились на несколько палуб.
— Сейчас здесь ночь, — пояснил Ивор. — Башня живет по стандартному времени.
— Ты кажется готов максимально приблизить птенчиков к реальным условиям. Хочешь, я разработаю симулятор огневого поражения, — с улыбкой предложил Джонсон. — Чтобы обломки, дым, огонь, электрические разряды и радиационное излучение.
— Лишнее, — улыбнулся Ивор в ответ. — Дым мы и так используем, добавляем немного огня, симулируем неисправности, но без фанатизма, а то чего доброго развалим Башню.
Они спустились на капитанскую палубу. Капитанские апартаменты позволяли достойно принимать гостей. Стюард принес закуски, а Ивор вытащил из бара бутылку вишневого бренди и небольшие стопочки.
Друзья выпили, поболтали о том, о сем. Им было что вспомнить. Не все из тех, кто прошли с Ивором войну сохранили с ним хорошие отношения. Джонсон сохранил.
— Мы закончили модернизацию «Нибелунга», — сказал он. — Пока это держат в секрете, но ты своего рода его крестный, тебе скажу.
— И как он?
Ивора сразу охватили вспоминания о битвах и потерях. И желание вновь встать на мостике корабля.
— Теперь это конфетка, а не корабль, — заверил Джонсон. — В сущности получилось нечто среднее между яхтой элитного класса и рейдером с упором на специальные операции. Много разведывательного оборудования, системы безопасности, защиты. Теперь в башне три орудия. Не столько для того, чтобы увеличить темп стрельбы, сколько, чтобы кораблик принимали за легкий крейсер.
Джонсон всё говорил и говорил, а перед глазами Ивора мелькали пуски торпед, попадания снарядов, ядерные взрывы, лазерные лучи, болиды обломков в атмосфере и кровь, кровь, кровь.
— Важно вот что, — продолжил Джонсон. — На «Нибелунг» мы поставили всё то, что мне не позволяли ставить на шнелльбот.
— Вот как? — оживился Ивор. — А именно?
— Длительность пребывания в гипере мы увеличили втрое за счет установки криосистем. Втрое, понятно, только при полных баках. Но это и на эсминцах есть, хотя не с такой радикальной прибавкой. А вот то, чего на эсминцах нет, это третьего радиатора для переохлаждения метанола. Теперь можно закупать обычное топливо, что продают коммерческим судам и охлаждать во время стоянки или разгона.
— Ух, ты, это интересно, — оценил Ивор. — Полезная вещь.
— Да. И мы поставили на рейдер наши противоракеты.
— Да, ну? Смогли доработать?
— Труднее всего было запихать в «Нибелунг» систему обнаружения и наведения, чтобы она не конфликтовала с остальной электроникой. А так, все просто, вытащили десяток торпед, поставили на их место сорок противоракет.
Противоракеты являлись давней задумкой Джонсона, реализация которой откладывалась из-за более срочных дел и сопротивления консерваторов. Ракеты, способные уничтожать боеголовки ИРЛ, сам Джонсон считал святым граалем будущих сражений, хотя Ивор полагал, что рано или поздно найдется противодействие и противоракетам. Он уже отрабатывал с курсантами применение раннего прототипа и
