в чем же он провинился. Я быстро рассказала ей, о чем он мне поведал, и мягко уточнила, не случилось ли чего.
— Ну, просто… — еще более взволнованно говорила Томо. — Я решила, что раз уж ушла оттуда, то, наверное, он мне больше не напишет.
Неужели Томо пошла на такую крайность, что заблокировала его из-за этой нелепой причины? Они же неплохо ладили, и я бы совсем не удивилась, если бы они начали встречаться. Так и знала: наверняка Такано напортачил.
— Он точно ничего дурного не сделал?
— Нет. — Она с удивлением посмотрела на меня. Мне даже стало легче. Я вдруг почувствовала себя мамой Такано. — Ничего такого не было. Такано — очень искренний человек, и я его уважаю. Поэтому он ни в чем не виноват. Скорее, виновата я… — Она крепко сжала губы и опустила взгляд.
Я заметила, что на глазах у нее появились слезы, и мне стало неловко.
— Ты что, Томо? Ты совсем не виновата. Не виновата в том, что не смогла принять чувства Такано.
И тут я поняла, что опять проболталась. Потому что речь вообще не шла о том, что Такано любит ее.
— Прости, я…
— Не переживай. Я знала, что нравлюсь ему. Еще когда мы втроем тогда были на ярмарке, то сразу догадалась об этом. Но я, хоть и знала, делала вид, что не замечаю этого. Я пользовалась тем, что он ничего не говорил, поэтому мы просто оставались друзьями.
— И все же в этом нет ничего плохого…
— Нет. Я сразу закрываюсь, если парень проявляет ко мне внимание. Мне становится страшно, и я не принимаю этих чувств. Мне страшно, что я перестану быть собой, если сделаю шаг навстречу. Понимаю, что это ненормально, но ничего не могу с собой поделать.
Томо больше не притрагивалась к еде и молча смотрела на пол. Застывшие на глазах слезы вот-вот готовы были скатиться по щекам. Мне показалось, что я, сама того не желая, загнала ее в угол, поэтому мне больно было смотреть на нее. Стало настолько тихо, что был слышен только шелест люминесцентной лампы на потолке.
Я не знала, что сказать, и, поняв это, Томо попросила:
— Побудь еще немного. Не знаю, получится ли у меня поговорить, но я бы очень хотела…
— Что ж, давай еще чаю выпьем? — предложила я весело, чтобы приободрить ее. — Если выпить чего-то теплого, то сразу станет лучше.
— Да, я…
Я остановила Томо, которая собиралась уже встать, сама пошла на кухню, помыла чашки и чайник и снова заварила чай.
Принимая чашку, Томо поблагодарила меня и тихонько отхлебнула из нее.
— Такано не плохой. Это я плохая, — немного успокоившись, повторила она сказанное ранее. — Я, кажется, говорила тебе тогда, Такако. Почему я начала читать книги.
— Вроде, под влиянием сестры…
— Да. У меня была сестра на пять лет старше. Еще ребенком я старалась подражать ей во всем, помимо книг. В отличие от меня она с детства была красивой, умной и при этом очень способной. Немного вспыльчивой, но очень доброй ко мне…
Томо на пару секунд закрыла глаза, вспоминая детство, и продолжила:
— У нее еще со времен старшей школы был молодой человек. По сравнению с сестрой он был молчалив. По правде говоря, сестра тоже начала читать благодаря ему. И хотя мне не стоило так поддаваться эмоциям, но в итоге я влюбилась в него так же, как она. Он моя первая любовь. Но тогда я училась в начальной школе и не поняла этого, поэтому просто веселилась с ним. Я осознала это только в средней школе. Однако в глазах остальных они были прекрасной парой, поэтому я долго не могла выразить свои чувства. Мне хватало и того, что я просто могу находиться рядом с ними.
На этом моменте Томо разом выпила содержимое чашки и внимательно посмотрела на меня, ожидая, как же я отреагирую. Когда я молча кивнула, как бы говоря: «Я слушаю», она с грустью улыбнулась.
— Когда мне исполнилось семнадцать, сестра погибла в аварии… Водитель автобуса, который ехал навстречу, врезался прямо в тот, на котором сестра обычно добиралась до университета.
Томо плотнее сжала губы и на мгновение закрыла глаза, словно оплакивая смерть сестры. Я собиралась сказать что-то, но Томо остановила меня, покачав головой.
— Мне было настолько тяжело из-за ее смерти, что сердце едва не разорвалось. Но спустя время я поняла, что у меня есть и другие чувства. Я думала, что раз уж так сложилось, не обратит ли он внимание на меня? Я ждала. Какое же мерзкое и черное чувство.
— Нет… Томо…
Она снова потупила взор и уставилась в одну точку на полу. Точно она смотрела в бескрайние темные воды моря. Как я ни старалась, но не могла подобрать слов, чтобы успокоить ее.
— Я не могу себе этого простить. Кто бы что ни говорил. Хоть я и скорбела по ушедшей любимой сестре, все же… — Она резко посмотрела на меня: — Прости, разговор стал слишком неприятным, — извиняющимся тоном произнесла она.
Я покачала головой:
— И что с тем парнем сестры?..
— После ее похорон мы больше не виделись. Поскольку мы дружили семьями, он до сих пор иногда приезжает к моим родителям. Хоть у него и появилась новая девушка, он и со мной рад видеться. Но я не хочу больше его видеть. Не хочу снова переживать те эмоции. И это относится ко всем.
— Поэтому если кто-то влюбится, как Такано…
— Да, я боюсь и убегаю. И хочу крикнуть, чтобы прекратили. Я не тот человек, которого можно полюбить… Поэтому я старалась жить так, чтобы не стать объектом чьей-то любви. А Такано был настолько добр и искренен. Меня немного подкупило это, и я сделала ему такую гадость… Это ужасно. Я должна извиниться перед ним.
— Но, Томо, тебе не тяжело из-за этого?
— В такие моменты я читаю книги. По несколько часов. Когда я читаю, то моя мятущаяся душа успокаивается. Ты можешь погрузиться в мир книги и больше никому не причинять боль… — сказала Томо и улыбнулась. Но даже в этой улыбке все еще была та печаль, которую я увидела минутами ранее. Да, я привыкла видеть ее веселой и добродушной, но, наверное, никогда не замечала, что творится в ее душе.
Но, даже поняв это, смогу ли я подобрать слова, чтобы растопить ее сердце?
Сейчас я ничего не могла ответить на ее: «Спасибо, что выслушала. Мне стало легче». Ведь она, которая читала по такой причине, вспомнила о глубоко засевшей в ее
