Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
хочет понять и в то же время не желает понимать.
Теперь, 10 лет спустя, Конрад говорит:
— Я думаю, Таня была права. Она разглядела то, чего я не хотел видеть. Она обвиняла меня, потому что для нее были важны наши отношения, потому что я был важен для нее. Но у меня было ощущение, что она меня изводит, все время непонятно чего хочет.
Замкнутый круг: чем больше внимания требовала к себе Таня, тем сильнее он отстранялся от нее. То, что в ее понимании было ухаживанием, им воспринималось как преследование. Таня становилась все несчастнее. Конрад же не хотел ничего, кроме тишины и одиночества. Хотя он любил Таню.
Казалось бы, он дает то, что она требует от него: они проводят время вместе, чем-нибудь занимаются, он откладывает в сторону Playstation, когда она приходит вечером домой, слушает, что произошло с ней за день. На самом деле все это время он испытывает внутреннее напряжение, его силы на пределе. Иногда он говорит, что у него встреча с друзьями, просто чтобы уйти из дома.
— Я не мог поехать в город, потому что там мог кого-нибудь встретить, поэтому я гулял по лесу до самого утра, даже зимой.
— Снова в своем одиноком путешествии по бескрайнему космосу, — говорю я.
— Да. На самом деле легче не становилось, скорее еще тревожнее. Вдобавок ко всему меня грызла совесть. Все это было невероятно утомительно.
— А внутри вас накапливалось чувство вины, — продолжаю я за Конрада. — Из-за того что вы не в состоянии дать Тане то, чего она действительно заслуживает. Вы обманывали ее.
— Из-за этого мне было еще труднее смотреть ей в глаза. Я не мог позволить себе быть с ней рядом.
Таня долго пыталась достучаться до Конрада. Она хотела понять, что с ним происходит. Она словно стояла перед нишей, где он прятался, как когда-то давно мама его друга. И как я в ходе терапии.
— Я всегда отвечал ей: «Я подумаю. Завтра поговорим». Всегда завтра, всегда потом. Иногда я, правда, считал, что мне просто нужен денек, а потом я всё решу. Но чаще сам мало в это верил.
В какой-то момент Таня изменилась. Она стала «похожа на фурию». Она начинала «психовать» по малейшему поводу, кричала, топала ногами и хлопала дверьми. Один раз она толкнула его сгоряча, другой раз швырнула в него сотовым телефоном.
Все шло к разрыву. Но потом наступило затишье. «Я даже не понял, как это произошло. Внезапно стало тихо».
На тот момент они были вместе уже несколько лет. По-настоящему счастливым стал только первый год, но что-то все же удерживало их вместе.
Я высказываю гипотезу:
— Вы оба имели серьезные намерения. Таня пыталась достучаться до вас. Тщетность попыток приводила ее в ярость. Вы тоже не хотели терять ее, цеплялись за нее, как за обещание светлого будущего.
Конрад обеспокоенно кивает. Тогда он почувствовал облегчение, что снова стало тихо и спокойно. Пока через несколько месяцев Таня не открыла дверь с заплаканным лицом. «Я думал, она уходит от меня». Но оказалось, что она беременна. Она была рада, но опасалась реакции Конрада, боялась, что он не хочет ребенка.
Хотя Конраду поначалу трудно в это поверить, вскоре он чувствует проблеск радости. Ему кажется, что неожиданно возникает что-то новое в их отношениях — живое существо, которому он сам дал жизнь в прямом смысле слова, в мир придет тот, кого он, может быть, сможет наконец полюбить всем сердцем. И кто полюбит и его. В Конраде просыпается решимость прямо смотреть в лицо жизни. Их отношения с Таней налаживаются, становятся «более беззаботными».
После паузы Конрад заявляет:
— Прошло несколько недель, и однажды ночью Таня разбудила меня. Она смотрела на меня огромными круглыми глазами. Вся кровать была в крови.
— Наверняка это был шок для вас. Опять в жизни не будет того, ради чего стоит жить, опять умирает надежда, ребенок — ваш ребенок, — говорю я.
Однако Конрад не соглашается:
— Я так не чувствовал. Может быть, одно короткое мгновение, этот страшный взгляд Тани, кровь. Но уже в следующий момент у меня было ощущение, что всё, собственно, как обычно. — И после небольшой паузы добавляет, как будто извиняясь: — Срок-то небольшой был.
Таня же горюет и хочет разделить свои чувства с Конрадом. Но она наталкивается на глухую стену. Не потому, что Конрад равнодушен. Он слушает Таню, хочет понять ее страдания. Но ему это не удается.
— Она будто хотела увидеть, как я плачу, это было неприятно. На самом деле я думал: нельзя потерять то, чего не было. Зачем так переживать по этому поводу.
На это я замечаю:
— Вы успели быстро затоптать разгорающиеся угли внутри себя, прежде чем разгорелось пламя, способное сжечь вас.
В конце концов они расстались. Конрад так решил, а Таня не возражала.
— Я долго не понимал, что это была моя ошибка. Говоря об этом сейчас, я чувствую, как это больно. Я был таким идиотом!
Когда Таня съехала, Конрад подумал, что наконец свободен и может начать все сначала. Но чем дольше он один в квартире, тем больше его одолевают мысли о прошлых отношениях. Он не пытается вернуть Таню, но в то же время привязан к ней. Это почти как зависимость. Он думает о Тане больше, чем когда они были вместе, как будто только теперь — когда она стала недосягаемой, как когда-то мать, далекой, как отец, как счастье, которое случается не с тобой, — она приобрела ценность. По сей день Конрад ни с кем не встречается. Словно не может оторваться от смертного одра прошлых отношений. Он перемещает Таню в свой внутренний мир, можно сказать, в свой склеп, туда, где покоятся все мертвые отношения в его жизни, которым он не дает угаснуть окончательно.
Только сейчас, много лет спустя, Конрад, кажется, понимает, что он потерял вместе с этой женщиной. Теперь есть место для скорби: «Таня не вернется».
Любое горе предполагает признание упущенных возможностей. А гнев — защита от ответственности и попытка отмахнуться от боли. Ребенком Конрад ничего не мог поделать со своими родителями, но в отношениях с Таней именно он во многом стал причиной неудачи.
— Мне очень жаль! — говорит Конрад в конце сеанса.
Его взгляд блуждает по комнате, и я не уверен, что, произнося эти слова мне, он не обращается к другому человеку, который незримо присутствует в кабинете. Это не пустые слова: его чувства, его печаль чувствуются кожей. Именно потому, что Конрад не задыхается от чувства вины и не погружается в меланхолию, это живая, если хотите, конструктивная
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
