Саша послал ей фотографию по телефону.
Никита растет каждый день, и каждый день меняется.
Теперь Восьмое марта у нас будет особый праздник — не мужской и не женский, а общий» семейный.
Считается, что мужчины, родившиеся в этот день, очень общительные и всегда в центре внимания у женщин.
Дай Бог ему счастья!
III Я
1 О, НЕЗАВИСИМОСТИ
Моя мама — женщина героическая. Выйдя замуж за офицера, она посвятила всю свою жизнь детям: мне, брату Вале и внукам. Она всех нас очень любит» и, мне кажется, нисколько не жалеет, что в свое время не сделала карьеру.
Когда брат закончил военно-морское училище и его распределили служить на Дальний Восток, для мамы отъезд сына стал настоящим ударом. Она даже переставила на шкаф Валину фотографию» иначе, если ей на глаза попадалось родное лицо» сразу начинала плакать — так тяжело мама переживала разлуку. Л Вале, между прочим, было уже 22 года.
Сейчас мама кружит птицей вокруг внуков, а тогда оберегала от всего на свете меня, свою младшую дочь. Это сейчас, с высоты своих лет, я могу попытаться понять эту гиперопеку. Сейчас я ей за это даже благодарна.
Но в 12 лет мне, подростку, очень хотелось вырваться на свободу. Мне нс нужны были эти большие крылья, которые всюду следовали за мной и пытались прикрыть меня от всего, что бы ни происходило на свете. Меня это раздражало. Больше всего в жизни хотелось стать взрослой и независимой.
Тогда, в знак протеста, я попала в хулиганскую компанию. Что для меня, примерной и послушной девочки, дочки морского офицера, было нонсенсом. А для родителей — настоящей катастрофой.
В шесть лет мама попыталась научить меня готовить. Она пекла пирог, а я стояла рядом и лепила свои рогалики. Рогалики у меня не получались. И мама замучила меня советами: это ты делаешь не так, здесь надо по-другому, давай я покажу, давай я сделаю сама.
После этого мастер-класса у меня надолго пропало желание стоять у плиты. И сейчас, когда я вижу, как она пытается беспрестанно опекать моего старшего сына Сашу, мы с ней спорим.
Контролировать, конечно, надо, но подростку необходимо ощущение свободы, он должен чувствовать, что от него ждут самостоятельности.
Ведь ребенок рано или поздно вырастет. И если он будет неподготовленным, захочет восполнить все, что ему недодали когда-то в детстве. Нужно, чтобы он сам учился принимать самостоятельные решения. А если человека излишне опекать, он или попадет в зависимость от более опытных людей, которые его окружают, или будет прислушиваться исключительно к себе.
Я И СЕЙЧАС НЕ
ЛЮБЛЮ, КОГДА
МЕНЯ ПЫТАЮТСЯ
КОНТРОЛИРОВАТЬ.
А ЕСЛИ
И СОВЕТУЮСЬ
С КЕМ-ЛИБО,
ВСЕ РАВНО
РЕШЕНИЯ
ПРИНИМАЮ
САМА.
Поэтому я и сейчас не люблю, когда меня пытаются контролировать. Ведь даже если я и советуюсь с кем-либо, все равно решения принимаю сама. А совет спрашиваю на всякий случай: если совпадет, значит, я могу не сомневаться, что делаю все правильно.
Зато когда это касается работы, я обязательно прислушиваюсь к мнению окружающих. Я уже давно поняла одну вещь: если какая-то песня мне не нравится, это еще не значит, что она не станет хитом. В этом я чаще ошибаюсь, чем оказываюсь права. Поэтому и прислушиваюсь к людям, которые в этом понимают больше, чем я.
Мама мечтала дать нам с братом музыкальное образование. Поэтому музыкальная школа была у родителей в планах с самого нашего рождения. Валя закончил музыкалку безболезненно, а для меня семь лег стали настоящей мукой.
Я до сих пор не выношу звуков одинокого рояля, особенно когда играют гаммы. Я ненавидела делать что-то против моего желания и несколько раз порывалась бросить школу. Мы спорили с мамой, и она настаивала на моей учебе. В результате я сказала:
— Хорошо, бросать не буду. Но, как только закончу музыкальную школу, тут же все забуду.
Так оно и получилось. Я до сих пор не умею петь по нотам. Зато у меня прекрасно развита музыкальная память; услышав мелодию, практически с первого раза могу ее повторить.
Если на меня давят, я начинаю сопротивляться. Я понимаю, что детям непременно следует учиться в школе. Ребенок должен каждое утро вставать и идти на занятия, потом делать уроки, хотя ему этого абсолютно не хочется. Все это дисциплинирует, избавляет от какого-то внутреннего хаоса, свойственного еще не вполне сформировавшимся личностям.
Я всегда училась с трудом, постоянно пересиливая себя. И с возрастом поняла, что подчинение — не для меня.
Мне все время хочется свободы и вольности. Я не могу вставать по часам, поэтому вряд ли смогла бы работать от звонка до звонка. Мне нравится свободный, гибкий график, когда я сама себе хозяйка.
Именно поэтому я никогда не смогу быть женщиной, зависящей от мужа.
Я как-то спросила Влада:
— Ты хотел бы, чтобы я была не артисткой, а настоящей женой, которая бы постоянно ждала тебя дома?
— А зачем об этом говорить, ведь все равно так не будет, — ответил Влад.
И он совершенно прав. Я бы не смогла стать домохозяйкой, как моя мама. Не смогла согласиться на роль жены при муже. Я как акула — мне постоянно нужно находиться в движении, нужно знать, что я сама себя могу обеспечить и в случае чего ни от кого не зависеть.
Если день свободный, я могу дать себе передышку, расслабиться и на короткое время из акулы превратиться в медузу. Но потом настает час икс, я снова собираюсь и становлюсь по-акульи подвижной и стремительной.
А от бездействия устаю больше, чем от работы.
Когда я была замужем за Колей Тагриным, у меня была полная финансовая самостоятельность. И сейчас, рядом с Владом, я знаю, что должна зарабатывать. Может быть, Владу и хотелось бы, чтобы я чаще оставалась дома. Но он не говорит об этом, потому что понимает, что без своей работы я не смогу.
К нашей совместной с бывшим мужем работе Влад явных негативных эмоций не испытывает. Иногда я догадываюсь, что ему это не особенно приятно. Мне кажется, что, в принципе, он был бы не против, если бы я меньше работала или не работала вообще.
С другой стороны, если бы не моя профессия, возможно, мы бы никогда нс познакомились. Ведь изначально ему нравились мои песни и я — как певица с экрана телевизора. И только потом уже все изменилось.
