class="p">— Борис, то же самое относится к тебе. Ты не прав.
Надо было видеть, как у него вытянулось лицо. Его не
Так задел сам факт - неустойки — это он уже проходил, — как то, что его наказали в присутствии обидчиков и на ту же сумму. Молча достал бумажник, с видом оскорбленного достоинства отсчитал несколько стодолларовых купюр, положил на журнальный столик, сухо спросил:
— На сегодня я свободен? - Да.
Поднялся, ушел. Саша, явно повеселев, проводил его взглядом, толкнул Мишу локтем в бок:
— Мишка, ты все понял? В присутствии отца скандалить нельзя, нам влетело именно за это.
— Пополам? — спросил Миша, имея в виду штраф.
— Дома разберемся.
Телохранитель Маронко запер дверь за Хромым. Саша усмехнулся и проделал ту же операцию с баксами. Что ж, это можно понимать как отказ от дальнейшей лжи: при честной работе у них обоих такой суммы быть не могло. Выждав еще с минуту, Маронко спросил:
— Убивали?
— Нет, — отозвался Саша.
— Оружие есть?
Он кивнул. Миша сидел молча, своим поведением лишний раз подтверждая догадку Маронко о лидерстве Александра.
— Сдавайте.
Саша удивленно посмотрел на него.
— Мы его днем не носим.
Ну правильно, дураки они, что ли, ехать к нему вооруженными? Телохранитель на входе в квартиру обыскивал всех, если не было специального распоряжения не трогать гостей. Засветиться легче легкого.
— Какое оружие?
— «Макары» и газ. Номера мы сбили.
— Где храните?
— Дома тайник сделали.
— Чья идея?
— Относительно чего? — не понял Саша.
— Относительно нового бизнеса.
—- Моя. И идея, и сценарий.
— А ты, Миша, безропотно подчинился? — насмешливо спросил Маронко.
— Я подумал, что лучше я буду работать в паре с ним, чем его грохнут или он найдет себе «левого» помощника, — спокойно ответил Миша.
Глядя Саше в глаза, Маронко зло спросил:
— Скажи, тебе что — денег не хватало? Таким заработком, как у тебя, редкий специалист, даже директор похвастаться может. Тебе мало было?
На мои цели — мало. — В его глазах не читалось никакого сожаления или раскаяния. Потрясающее нахальство.
— Что же это за цели?
— Разные... — Он замялся.
— Говори, не стесняйся.
— Их слишком много, и все они, как на подбор, — детские и смешные.
— Ага, и ты боишься, что я тебя на смех подниму. Это действительно весьма забавно — тратить деньга, полученные разбоем, на детские цели. Но ты все равно рассказывай.
Саша вздохнул и с явной неохотой, но совершенно другим тоном сказал:
— Вообще-то, в этом нет ничего смешного. Мало того, мне неприятно лишний раз вспоминать об этом, но... Отец, ты болен, и самое плохое может случиться в любую минуту. Мы уже достаточно взрослые, чтобы понимать дальнейший расклад. Твое место займет Хромой; братва нас не любит, только терпит, и то — пока ты жив. После твоей смерти мы в лучшем случае останемся на нулях. Я не хочу снова на вокзал, Мишку тоже не тянет бродяжничать. Я долго думал, как избежать этого, не садясь тебе на шею, и понял, что единственный выход — собирать свою команду. Честно зарабатывать деньги можно только в теории, а на практике нас задавит рэкет. Хромой нас прикрывать не будет, это точно, он приложит все усилия, чтобы разорить нас. Мы обязаны что-то противопоставить и ему, и остальным рэкетирам. Чтобы не быть убитыми им или другими, мы должны стать бандитами сами. И мы зарабатывали, так сказать, стартовый капитал. Пока Ты жив, моя команда тебе никоим образом не помешает — Союз большой, двоим места хватит, — а в будущем к нам никто не подступится.
— Не думаю, что из тебя вышел бы хороший командир, — негромко сказал Маронко. Черт побери, парень прав, и его слова задевали по больному месту, но, если это показать, если одобрить его действия, он выйдет из-под контроля. И в конце концов, надо помнить прежде всего о
Том, что он нарушил приказ. — Хромому ты попался, и это счастье — мог нарваться на ментов. Не самый лучший старт.
Саша изумленно распахнул глаза.
— Это не старт. Я думал, Хромой больше знает... Мы через пару недель собирались еще двоих ребят брать. И не попались мы. Если бы я не раскрыл карты, даже ты не зашел бы дальше подозрений. Понимаешь, отец, я просто не хотел до поры до времени делиться своими планами, поэтому и скрывал все. Но в любом случае это далеко не старт, хотя и первый серьезный прокол за все время.
— Да? Это уже интересно. И сколько вы этим занимаетесь?
Они переглянулись. Саша прищурился:
— Или с середины, или с конца октября, я точно не помню.
Теперь удивлялся Маронко — он не ожидал, что они не просто пробуют силы, а уже основательно поднаторели в этом деле.
— И как часто вы выезжали?
— В среднем два-три раза в неделю. Как время свободное ПОЯВЛЯЛОСЬ.
— И при такой активности вас ни кто. не засек? Плохо верится. Не заливай.
— Ну почему... Клиенты у нас в основном заезжие были, не москвичи, нас самих никто не видел — мы всегда со спины заходили. Мы нигде не светились и не болтали. Не наглели — брали только деньги, чтобы на сбыте краденого не попасться. Народ на нас не сильно обижался — мы же не дочиста обирали, документы никогда не трогали и не калечили. Даже золото не брали — оно иногда дорого как память, за него народ злится, а деньги — дело наживное. Нам и денег хватало.
Все, их надо срочно пристраивать — созрели. Надо же, тихим сапом, чуть ли не на виду у всех работали, уже и методика выработана... Маронко потянулся к телефону, вызвал Слона.
Парни молча ждали, понимая, что до сих пор была лишь предварительная беседа.
— Итак, вы решили стать бандитами, — задумчиво сказал Маронко, глядя в стену перед собой. — На блатную романтику, на риск и приключения потянуло, книжек про
Робин Гуда да капитана Блада начитались... Хорошо. Я дам вам возможность увидеть настоящий рэкет, настоящий бандитизм, на своей шкуре почувствуете, что это такое. Прежде чем собирать команду, надо самим побыть под чьим-то началом, правильно? Посмотрите, поучитесь. По - крупному поработаете, на разборки покатаетесь. Постреляете, и в вас постреляют. Не исключено, что убьют. От ментов побегаете, не
