Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
это мнение. Но упадок ирландской речи нельзя приписать исключительно голоду. Голод погубил или вынудил эмигрировать несоразмерное множество людей, говорящих на ирландском. В 1845 году в Ирландии насчитывалось более 3 000 000 ирландоговорящих жителей и около полумиллиона в других местах (в основном в Британии). К 1851 году общее количество ирландоговорящих снизилось и составляло менее 2 000 000. Однако и до Великого голода количество владеющих ирландским быстро сокращалось, и в 1830-х – начале 1840-х годов все меньше молодых людей изучали ирландский как свой родной язык. Отчасти это было следствием Акта об унии 1800 года, благодаря которому связи с Британией стали даже теснее, чем прежде. Кроме того, в то время никто не предпринимал сознательных усилий по сохранению языка. Осознанные попытки возрождения и продвижения «традиционных» культурных практик в Европе в то время были редки и усилились только в конце XIX века, одновременно с ростом националистических движений. Даниел О’Коннелл и другие лидеры националистов не связывали ирландский язык с требованием суверенитета Ирландии, и только в конце столетия – когда язык был почти мертв – новое поколение националистов попыталось его возродить (см. 7-ю главу).
Великий голод также сильно повлиял на религиозную жизнь. Воспринимаемый как кара Господня и наказание за грехи, голод помог ускорить «революцию благочестия», медленно разворачивавшуюся в предыдущие десятилетия. Это было особенно верно в отношении католической религии, в середине XIX века ставшей еще более строгой и формальной. Возрождению католической церкви после Великого голода способствовал кардинал Каллен, реформатор и авторитарный лидер. Протестантские церкви также переживали новый приток прихожан. Но некоторые католики и протестанты считали Великий голод исключительно католической проблемой. Точнее сказать, многие католики считали, что стали жертвами безразличия и суперизма со стороны британских протестантов, именно потому что они были католиками. И многие протестанты, в свою очередь, полагали, что Провидение избавило их от голода и болезней именно потому, что они не были католиками. Все это способствовало укреплению недоверия между конфессиями, особенно в Белфасте и других северо-восточных областях, куда бежали, спасаясь от голода и болезней, многие протестанты и католики.
5
Фенианство и земельный вопрос
(1848–1881)
Великий голод не просто опустошил страну, спровоцировав массовую гибель и эмиграцию. Тяжесть этого бедствия подняла острые вопросы о структуре ирландской экономики. Самым важным из них был вопрос землепользования и землевладения. Тема земли всегда занимала центральное место в ирландской истории. Коренные ирландские вожди сражались за землю друг с другом и с иноземными захватчиками, земля также играла важную роль в разработанных английскими губернаторами планах заселения Ирландии. Но земельный вопрос не ограничивался только экономикой и сельским хозяйством. Во второй половине XIX века он приобрел политическую окраску и тесно переплелся с национальными вопросами (в частности, о том, кто должен править Ирландией). Пожалуй, не менее важным было и то, что его представляли как неразрывно связанный с национальным вопросом и ирландским национализмом. Кроме того, арендаторы впервые начали создавать организованные политические движения за земельную реформу.
Для политики этого периода характерно деление на тех, кто пытался добиться реформ конституционными и парламентскими методами (беря пример с преимущественно мирной борьбы О’Коннелла), и тех, кто хотел осуществить принудительные изменения революционным путем (действуя методами восставшей «Молодой Ирландии», но более организованно и эффективно). В этой главе речь пойдет в основном о революционерах, а в следующей главе будут рассмотрены умеренные агитаторы. Однако следует отметить, что после 1879 года эти две группы объединили свои силы под руководством Чарльза Стюарта Парнелла и Майкла Девитта. Это слияние воспринималось как начало нового направления, «новой линии» в ирландском национализме.
Одним из самых значительных аспектов жизни ирландцев от Великого голода до конца XIX века было изменение отношений между землевладельцами, фермерами и наемными работниками. Прежде всего, в этот период изменилась численность каждой из трех групп. Наиболее существенные изменения произошли у сельскохозяйственных рабочих, количество которых сократилось почти на 15 %. Одновременно происходил постепенный переход от землепашества к пастбищному хозяйству (что обычно означало меньше картофеля и больше скота). Таким образом, потребность в работниках снизилась. Количество фермеров увеличилось примерно на столько же, на сколько сократилось количество работников. Это в какой-то мере объясняет, почему волнения, связанные с земельным вопросом, были сосредоточены вокруг прав фермеров и почему реформы, которых в конце концов удалось добиться, касались в основном земельной ренты и гарантий прав фермеров, как мы увидим в этой главе. Более того, это вызвало между фермерами и наемными работниками ожесточение, иногда перераставшее в насилие. И, конечно, масштаб этих изменений отчасти был связан с вымиранием населения в результате Великого голода и эмиграции.
Хотя заработки ирландских наемных работников в течение этого периода медленно росли, они все же отставали от заработков в Британии и большей части Европы. Поэтому работники и их семьи не наблюдали особенного улучшения своих условий жизни. Фермеры, в отличие от них, испытывали некоторый рост уровня материального благосостояния. Если говорить в целом (не забывая при этом, что между регионами имелись значительные отличия), размеры ферм увеличивались – почти треть всех фермеров владела земельными наделами площадью более 30 акров. Кроме того, за этот период выросли цены на сельскохозяйственную продукцию, хотя это был довольно хаотичный процесс: цены повышались скачкообразно, и фермерам, не имеющим возможности предсказать, в каком направлении они будут двигаться, приходилось быстро реагировать на изменения рынка.
Землевладельцы, которые сумели пережить Великий голод, не разорившись окончательно, нередко обнаруживали, что могут значительно увеличить свои владения, скупая землю, вынужденно освобожденную другими лендлордами. Но содержание и управление поместьями обходилось все дороже, и многие землевладельцы убедились, что их доходы не позволяют им вести такой же образ жизни, как у английских собратьев. Даже несмотря на то, что землевладельцы сохраняли относительно уверенные позиции, а фермеры-арендаторы, по-видимому, извлекали выгоду из расширения хозяйств и роста цен, между этими двумя классами существовало немалое напряжение. На первый взгляд это может показаться неочевидным, поскольку статистика расширения арендных владений и роста цен обычно скрывает один крайне важный аспект ирландской сельскохозяйственной жизни. Действительно, в результате увеличения числа фермеров с более обширными хозяйствами с середины 1850-х до середины 1870-х годов сельскохозяйственное производство увеличилось более чем на 12 % (что как будто бы пошло на пользу фермерам). Кроме того, земельная рента выросла более чем на 15 % (что, вероятно, пошло на пользу землевладельцам). Однако ежегодные колебания цен означали, что доходы фермеров не успевали ни за производством, ни за рентой (увеличившейся в рассматриваемый период примерно на 7,5 %). Поэтому в относительном выражении фермеры производили больше, но зарабатывали меньше. В отношениях между сельскими классами сохранялась острая напряженность, и временный спад в экономике мог привести к серьезным беспорядкам.
Период непосредственно после Великого
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
