издеваться над ней много лет, сведя до уровня скотской жизни. И родная мать не помешала, не пресекла этого. Может, тут и царят средневековые нравы, только подлость и жестокость должны быть наказаны всегда.
Глава 16
Утром мы проснулись от тихого стука в дверь. Селия заглянула в комнату.
– Дони, ваша одежда готова.
– Уже? – удивилась я, интересно, как так быстро удалось её просушить, – давай её сюда.
Девчонка на вытянутых руках занесла наши наряды, фыркнула, взглянув на кровать Дина, и аккуратно разложила все вещи на моей постели.
– А завтрак вам сюда подать, дони?
– Нет, мы скоро спустимся. Спасибо, Селия.
Девчонка выбежала из комнаты, а я поднялась, рассматривая снова чистые платья. Отлично простираны, да ещё и просушены замечательно, ни одного сырого шва. Надо же. Сервис здесь неплох. Пока Дин спал, оделась и привела себя в порядок. На окошке стоял кувшин с водой и небольшим тазиком. Умылась, расчесалась, заплела волосы в косу.
Менестрель всё храпел, он лежал на спине, раскинув руки в стороны с самым блаженным выражением лица. Ему, видать, тоже несладко живётся и не всегда есть возможность переночевать в приличном месте. Я тихонько тронула его за плечо:
– Дин, просыпайся. Идём завтракать.
Парень заворочался, открыл глаза и уставился на меня, как на привидение:
– Дора? Ты… красивая…
Меня смутил и одновременно рассмешил взгляд парня:
– Знаешь, комплименты – это не твоё. Вставай уже, поэт-песенник.
Менестрель даже не стал оправдываться:
– Дорога всегда не лучшим образом сказывается на внешнем виде.
Я зашла за ширму, не мешая парню одеться, только подала его вещи.
Когда мы спустились в обеденный зал, нас увидела конопатая, и во взгляде её читалось изумление. Наверное, и правда перемены были разительными. Вот бы где в зеркало глянуть. Мне самой стало интересно.
В поведении девушки не осталось былой презрительности, она молча подала нам завтрак и отошла в сторонку.
Нам принесли тарелки с молочной кашей, кусок сливочного масла и свежие булочки. Из напитков: травяной чай и молоко.
Народу было немного. В основном мужчины и парочка дам в возрасте. Они скользнули по нам взглядами и снова продолжили свои разговоры.
– Чем хочешь заняться? – Спросил Дин, доедая кашу, – может, город посмотрим?
– Обязательно. А ещё поищем ткачих, которым нужны помощницы, и попытаемся отыскать комнату, где можно остановиться.
– О, как. Решила сразу взять быка за рога? – подмигнул Дин.
– А чего ждать? Пока деньги кончатся, и мы останемся на улице?
По смущению менестреля поняла, что так он и поступал.
– Знаешь, пусть и профессия у тебя такова, что ты постоянно путешествуешь. Но даже в таких условиях, можно откладывать деньги и жить достойно, когда у тебя нет выступлений. Я не пытаюсь поучать, – возразила в ответ на красноречивый взгляд менестреля, – согласись, также проще.
– Да знаю я всё. Только мне не к чему стремиться. Одна надежда, пристроиться в каком-нибудь замке и жить там до самой смерти.
– И зависеть от милости очередного герцога, – поморщилась я, – а если в старости тебя выкинут за ворота. Что тогда?
– Обычно не выкидывают, – почесал Дин затылок.
– От тех, кто считает простой люд скотом, всё можно ожидать и не надо полагаться на чью-то милость.
– И что ты предлагаешь? – взглянул он на меня с ехидцей.
– Обосноваться в одном городе. Петь в разных тавернах, если получится, то в самых лучших. Тут уж только от твоего таланта зависит. Снять недорогую комнатушку, а деньги откладывать на собственное жильё. Можно давать уроки игры на цитре. Инструмент твой благородный, не чета крестьянским дудкам, почему бы не попробовать заинтересовать отпрысков из обеспеченных семей. Не всем же становиться менестрелями, кто-то захочет петь и играть просто для себя, для родных.
По озадаченным глазам Дина поняла, что ему даже в голову такое не приходило.
– Мы так никогда раньше не делали. В тавернах, конечно, пели, но только чтобы заработать деньги на дорогу. Старались пробиться к аристократам, понравиться им, заполучить место.
– В Меглоре или другом городе тебя может полюбить публика, ждать твоих выступлений, искренне восхищаться творчеством. А в замке? Будешь петь, пока герцоги чавкают за ужином? Ведь так?
– Дора, у меня нет причин не доверять тебе… И документы вроде видел. Но всё чаще мне кажется, что ты не та, за кого себя выдаёшь, – глаза Дина превратились в щёлочки.
– Какой смысл мне врать тебе, – спокойно ответила я, – это жизнь. Можно плыть по её течению, а можно составить план, придумать несколько прибыльных занятий для себя и действовать. Не стоит смотреть, как живут остальные, надо думать, что я могу сделать для себя.
– Сам Басмус послал мен тебя, – менестрель шутливо-благоговейно вскинул руки, – но, – взгляд его тут же стал серьёзным, – я и правда хочу попробовать. Поможешь?
– С радостью, – улыбнулась ему, – тогда план действий меняется.
– Что мы будем делать? – менестрель уже потирал руки в предвкушении.
– Идём искать жильё. Если получится, снимем две комнатушки рядом. Такое возможно?
– Вполне. Многие сдают мансарды и недорого.
– Отлично. По пути захотим в приличные заведения, узнаём, где тебе можно выступить. Одной таверной не ограничиваемся. Если согласятся несколько хозяев, договоримся на разные дни. Надо, чтобы тебя услышало как можно больше народа. Ты пока продумай, что будешь петь. Пусть это будут и грустные, и романтичные, и весёлые песни. И не забываем смотреть работу для меня.
– У тебя всё так просто звучит, – усомнился ненадолго Дин.
– Поверь. Стоит только начать и, увидишь, что не так уж трудно достойно зарабатывать.
– Тогда чего ты расселась, – менестрель поднялся из-за стола, – идём.
– Ну и жук, – рассмеялась я на его замечание.
Поблагодарив конопатую за ночлег и завтрак, мы подхватили вещи и пошли искать своё счастье, вернее, обустраивать его собственными руками.
Меглор был красив. Приграничный город гораздо больше Касселя, и народ тут живёт побогаче. Добротные здания, чистые улицы, ну или почти чистые. Мусор скромно жался в переулках под стенами домов. На подоконниках виднелись пёстрые цветы. Маленькие дворики аккуратно выметены.
Мы находились в квартале городских буржуа, если так можно выразиться. Тут и решили посмотреть работу, а комнатушку решили снять поближе к бедняцким районам, так дешевле.
По пути мы заглядывали в таверны и даже кондитерские, предлагая хозяевам, чтобы Дин выступил у них, однако пока удача нам не улыбнулась. Менестрель, впечатлительный, как каждая творческая личность, было уж совсем приуныл.
– Не вешать нос, – подбадривала я Дина, плетущегося вслед за мной с цитрой наперевес.
Задумавшись о своей горькой судьбине, друг не замечал, что мне тоже пока не встретилось
