АЭС, приборах. Поэтому было крайне важно проведение постоянного наблюдения этого весьма необычного, просто невероятного явления, а также записи частоты и интенсивности всплесков. (Отмечу также, что серийные радиометры Барковского и Волкова никаких всплесков не зафиксировали, может быть потому, что использовались кратковременно).
Возможно, что проведение записи последовательности всплесков подтвердило бы их искусственное происхождение, могло быть дешифровано и, тем самым, прочитано содержание сигналов SOS. He исключено также, что появление человека или электронного прибора в ближайших окрестностях воронки автоматически включало аппаратуру испускания SOS или сигнала типа самолётных сигналов опознавания "Я свой", только с другим содержанием, например, "Я оттуда-то".
Наивно думать, что если перед нами транскосмический аппарат, то вся его информационная связь со своими базами осуществляется с помощью радиосигналов. Такую связь прервёт даже метровый слой грунта, не говоря уже о таких вещах, как мощность передатчика и время прохождения сигнала до базы. А вот эфирную связь вряд ли нарушит и тысячеметровый его слой. К тому же скорость движения сигнала на эфирном уровне может быть на 6-8 порядков выше, чем скорость света. И база, находящаяся за многие сотни световых лет от Земли, примет этот сигнал буквально через десятки секунд. И передаст на ближайший к месту аварии космический зонд. Возможно также, что для возникновения эфирного сигнала нужно имитировать радиоактивный всплеск. Но не будем фантазировать и вернёмся к нашей экспедиции.
Прошло два дня, прежде чем принятое решение об экспедиции начало становиться выполнимым. И председатель учёного совета, и президент академии согласились с решением совета об организации экспедиции в Сасово, и пошли на выделение средств, но такого количества, которого хватало только на один день аренды самого дешёвого автобуса. На большее у общественной академии средств не было.
И тут у меня на квартире раздался телефонный звонок, и говоривший, представившись режиссёром передачи "НЛО - необъявленный визит" Князевым Александром Фроловичем, спросил, соответствует ли истине их информация о том, что я недавно осмотрел воронку второго "взрыва" в Сасове и не мог бы я дать интервью об этом их передаче? (По-видимому, информация к телевизионщикам попала от одного из участников заседания в АНМ).
Я согласился дать интервью, добавив, что лучше было бы это сделать на фоне самой воронки, поскольку на следующей неделе туда должна выехать экспедиция АНМ, и сотрудники передачи могли бы поехать вместе с ней.
Немного подумав, Князев ответил, что они согласны и даже, более того, готовы оплатить половину стоимости поездки после её завершения. Так получил разрешение вопрос с оплатой экспедиции.
Но и с транспортом возникли проблемы. Оказалось, чтобы арендовать автобус, необходимо было оплатить стоимость его эксплуатации заранее. Экономическая реформа расстроила денежное обращение и, поскольку большинство предприятий денег не имело, то выполнение всякой работы, в том числе и выделение транспорта, производилось только на условиях предоплаты. А предоплаты мы сделать не могли.
Выручил директор апрелевского экспериментального завода В.И. Коновалов. Он согласился представить автобус ПАЗ с водителем Анатолием Красиковым на двое суток без предоплаты.
Одновременно с автобусной эпопеей продолжался подбор членов предстоящей экспедиции. И чем ближе становился день отъезда, тем меньше оставалось желающих ехать. У всех почему-то появлялись
неотложные сверхсрочные работы или другие заботы, препятствующие, в общем-то, не обязательному и мало что обещающему, кроме хлопот, путешествию. И вот, когда 29 июля в седьмом часу утра, захватив по дороге А.Ф. Князева с двумя операторами, мы с А.И. Красиковым прибыли к месту сбора экспедиции - там оказалось всего восемь человек и только двое из них члены учёного совета. Нашли возможность выехать В. Пичугин из лаборатории Охатрина, В. Потапов, Е. Пронин, В. Чичерин, В. Кучеренко, В. Бродский, А. Малыхин и А. Бардин.
Накануне отъезда я позвонил Е.С. и попросил сообщить "последние новости" от воронки. Она сказала, что над воронкой и под воронкой ничего не чувствует. По-видимому, зонд свою работу закончил и удалился. Однако она не исключает, что он выполняет какую-то задачу и может вернуться.
Второй звонок я сделал Охатрину, спросив у него, сколько времени экспедиция может находиться у воронке? Не более полутора часов - был ответ. Но если у кого-то разболится голова - отъезжать немедленно.
Утро стояло великолепное, безоблачное. Дул слабый встречный ветерок, но машина шла тяжело и медленно, редко когда преодолевая рубеж 60 км/час. Более того, даже на этой скорости дважды останавливались из-за перегрева мотора и доливали воду. Один раз автобус встал без видимой причины. И ещё раз - расслоился и оборвался вентиляционный ремень. А. Красиков шофер опытный и запасной ремень у него нашёлся. В общем-то, без особых происшествий добрались до воронки только в пятом часу вечера, хотя планировали подъехать где-то около двух.
Уже на подъезде к кукурузному полю я остановил автобус и попросил наших "фотографов" сфотографировать небо над воронкой, и показал направление на неё. Защёлкали фотоаппараты..., но ни одной фотографии неба, как впрочем, и воронки, мне в дальнейшем так и не удалось увидеть.
Ещё до выезда я рассказал всем участникам о том, какие особенности могут быть зафиксированы у воронки, и мы распределились, кто какую работу будет выполнять. За собою оставил наблюдение за местностью, координацию работ и общение с телевидением. Группа Чичерина должна была заняться выполнением основной задачи экспедиции - заложением шурфа под дном воронки. Надо было выяснить, имеются ли следы сажи вглубь Земли. Если они имеются - то тем самым однозначно доказывается, что воронка образовалась в результате некоего технологического выброса, связанного с аварией какого-то аппарата. Тем более что дно воронки хорошо уплотнено. Необходимо было за час с небольшим максимально углубиться в грунт.
Два человека занимались биолокацией поверхности поля в окрестностях воронки. Ещё двое - анализом состояния растительности. На все работы отводилось полтора часа. А первые 15 минут всем на осмотр местности, ориентировку и нахождение необычных факторов, зафиксированных ранее. На поле никаких изменений не отмечалось, разве что кукуруза за 10 дней подросла вдвое.
Пятнадцать минут прошло, и ко мне подошёл Чичерин и сказал, что, в общем, в существовании необычных факторов все убедились, но вот сажи найти не смогли. Следовательно, даже люди, знающие, что надо искать, не всегда могли найти искомое. Особенно тогда, когда не верили в его существование. Я подошёл к восточному краю воронки, спустился немного и поднял один из комьев с сероватым налётом. Налёт сажи за прошедшее время подсох и приобрёл серый оттенок. Однако свойств своих не утратил.
Итак, к работе приступили, а в это время Князев на фоне этих работ начал интервьюировать меня. Изредка я отлучался в воронку
