безвыходное положение, не постеснялся содрать с него за накладку сто рублей, утверждая, что цвет волос Микулина очень редкий и сделать даже маленькую накладку из волос на лысину будет очень трудно. Микулин просидел две недели по вечерам, вычерчивая какую-то халтуру, но к назначенному сроку принес деньги и радостно надел накладку.
Появление Микулина с шевелюрой произвело фурор. Многие недоумевали. Теперь Шура решил взять реванш. Сначала он с таинственным видом отмалчивался, а потом отводил очередную жертву розыгрыша, встреченную в коридорах НАМИ или ЦАГИ, в сторонку и шепотом рассказывал, что старая цыганка продала ему рецепт снадобья. А состоит он из серы, медвежьего кала, пороха и собачьего сала. Желающие могут попробовать. Лично ему очень помогло. Микулин не просто рассказывал, он играл (знакомство с артистами МХАТа не прошло для него бесследно). Но желающих почему-то не было.
Зимой 1927 года в Лефортово был дан старт агитпробегу аэросаней. Проводить Микулина пришла Машенька Бриллинг. Появление красивой девушки не осталось незамеченным среди водителей и мотористов, хлопотавших у аэросаней. Только что кончилась жеребьевка: у Микулина был 6-й стартовый номер, у Архангельского 2-й. Машенька Бриллинг подошла к саням Микулина, и он, ловя со всех сторон завистливые взгляды, посадил ее в сани, сам стал рядом, картинно опираясь на борт саней, и принялся развлекать ее разговором.
Был сильный 20-градусный мороз, и Шура, так же как и все участники пробега, был одет в шапку-ушанку, полушубок и валенки. Тем временем стартер дал отмашку и сани со стартовым номером один рванулись вперед. Настала очередь Архангельского. «Длинный» вырулил вперед, встал прямо перед санями Микулина, едва судья-стартер поднял флажок, дал полный газ, удерживая сани на тормозах. Бешеным порывом воздуха с Микулина сорвало шапку и его драгоценную накладку и погнало их куда-то далеко-далеко. Сани же Архангельского, как только он отпустил тормоз, помчались вперед.
Шура растерянно кинулся за шапкой. Ее он нашел через пару минут. Но куда унесло накладку? Искать времени уже не было. Судья выкрикнул его стартовый номер, и Шура едва успел добежать до саней, высадить изумленную Машеньку Бриллинг, запустить мотор и вырулить на старт.
Через несколько часов участники пробега доехали до Твери. Здесь все ушли в чайную обедать, а Микулин отправился в ближайшую парикмахерскую и, махнув рукой, приказал брить голову. Впрочем, после бритья все выглядело не так уж страшно. В зеркале Шура увидел здоровенного парня, а что касается бритой головы, то в то время очень многие военачальники брили себе голову.
В 1926 году неожиданно умер Александр Александрович. Шура глубоко переживал смерть отца. Он с матерью и сестрой Катей, у которой было двое детей, по-прежнему жил в квартире Жуковского в доме в Мыльниковом переулке. Теперь уже заботы о семье легли на его плечи.
А жизнь в НАМИ текла своим чередом. Разрабатывали моторы в основном небольшой мощности. Один из таких двигателей — НАМИ-65 мощностью в 65 лошадиных сил, спроектированный приятелем Микулина Владимиром Антоновичем Доллежалем, пошел в небольшую серию и позже устанавливался на спортивных самолетах. Но именно в это время, в 1927 году, когда молодая Советская страна стояла в преддверии первой пятилетки, когда разрабатывались планы строительства новых и реконструкции существующих авиамоторостроительных заводов, именно в это время встал вопрос о создании отечественного мощного авиадвигателя.
И вполне естественно, что этот почетный заказ был поручен НАМИ.
Мощность нового мотора должна была быть равной 700 лошадиным силам. Сам Николай Романович Бриллинг лично возглавил разработку проекта двигателя, получившего условный индекс М-13.
Командование Красного Военно-Воздушного Флота и Главное управление авиапрома придавали этому мотору исключительное значение. Причины тому были самые веские. Двигателем М-13 советское моторостроение должно было сделать рывок, по своей предполагаемой мощности бриллинговский мотор должен опередить зарубежные моторы. Именно последнее было решающим.
В конце двадцатых годов в военных кругах за рубежом большое распространение получила доктрина итальянского генерала Дуэ. Опыт первой мировой войны генералы попытались оценить по-новому.
Когда в Париже отзвучали залпы победного салюта в честь подписания Версальского мира, генералы и политики стали подводить итоги. Никогда прежде в истории войн не становилось под ружье столько миллионов людей. Даже Наполеон перед русским походом смог собрать во всей Европе почти полумиллионную армию. В таком упорном и жестоком сражении, как Бородинское, потери каждой стороны не превысили 60 тысяч человек.
Брусиловский прорыв в 1916 году в Галиции — одна из операций на восточном фронте мировой войны — позволил уничтожить и пленить австро-венгерскую группировку, численностью в 250 тысяч человек. А прорыв австрийцами и немцами итальянского фронта под Капоретто обошелся итальянцам в 300 тысяч человеческих жизней.
В чисто же военном отношении первая мировая война дала в руки генералов мотор. Еще в 1914 году во время сражения на Марне французский генерал Галлиени приказал перебросить свежую дивизию на фронт из Парижа… в такси, так как других средств передвижения не было. Так рождалась моторизованная пехота. Далее родился броневик и за ним танк.
Самолет применялся в войне с первых же дней, как только загремели пушки. Сначала в качестве разведчика. А потом появились бомбардировщики и как средство борьбы с ними — истребители.
Здесь следует обратить внимание на обстоятельство, сегодня полузабытое. Первая мировая война «подарила» человечеству первое средство массового истребления — газы. Появление иприта и затем других отправляющих веществ унесло сотни тысяч жизней на фронтах войны.
Вот почему генерал Дуэ, выдвигая свою доктрину, начал утверждать, что массированные налеты бомбардировочной авиации, применяющей фугасные и зажигательные бомбы вместе с бомбами, начиненными отравляющими веществами, позволят за считанные дни, а может быть, и часы выиграть войну с минимальными для себя потерями.
Эскадрильи тяжелых бомбовозов в первый же день войны совершают налеты на индустриальные центры и железнодорожные узлы и выводят их из строя. Одновременно в городах рвутся газовые бомбы. Промышленность и транспорт оказываются парализованными, в этих условиях практически невозможно проводить мобилизацию, тем более что потери от газовых атак исчисляются миллионами. Следовательно, противник уничтожен еще до того, как начнутся бои на границе. Примерно так представлял себе автор свою теорию в действии.
Надо отметить, что доктрина Дуэ довольно быстро нашла своих сторонников. Среди них, кстати, оказался впоследствии и Уинстон Черчилль, который, гипертрофированно раздувая британские ВВС, поставил перед ними план «выбомбить Германию из войны».
Вряд ли надо говорить современному читателю, что хребет Гитлеру сломали вовсе не воздушные бомбардировки Германии английскими и американскими «либерейторами» и «ланкастерами», а мужество Красной Армии под Сталинградом и на Курской дуге. Но тем не менее доктрина Дуэ в описываемое время изучалась вполне серьезно.
В свете этой теории в фокусе внимания
