районов, почти во все формирования 1‑го и 2‑го районов вместе со своими отрядами организованно вышли группы сотрудников госбезопасности во главе с начальниками райотделов НКВД и РКМ, которые заняли должности начальников разведки – уполномоченных особого отдела НКВД, а некоторые даже стали командирами, комиссарами и начальниками штабов партизанских отрядов. При этом во некоторых случаях начальники райотделов вместе со своими сотрудниками проявляли «местнические тенденции» и отказывались подчиняться командирам отрядов, мотивируя свои действия наличием «собственных особых задач». Так, в 2‑м районе командир Ичкинского отряда М.И. Чуб только с помощью чрезвычайных мер сумел призвать к порядку и заставил исполнять партизанские обязанности начальников ичкинских райотделов НКВД и РКМ[269]. Такие же сложности имели место в Джанкойском, Карасубазарском отрядах, штабе 1‑го района, Судакском и некоторых других отрядах.
Однако следует отметить, что не только органы госбезопасности столь противоречиво и сложно отнеслись к организации партизанского движения в Крыму, но и другие причастные к этому структуры. Поскольку подготовкой подполья и партизанского движения занимались обком партии и НКВД Крыма, 51-я армия никакой помощи – практической или специалистами, документами – не оказала: «В разговоре с генералом Ивановым (начальник штаба 51‑й армии. – Т.С.) и другими я убедился, что они в наше дело не верят и видят, в нем “детскую затею”. При ином отношении к нам были бы и другие результаты…»[270].
А в том, что партизанское движение – не «детская затея», видимо, обязан был убедить командование 51‑й армии первый секретарь OK ВКП(б) B.C. Булатов, являвшийся с момента создания армии членом ее Военного совета, тем более, что народное хозяйство Крымской АССР внесло огромный вклад в дело формирования армии и обороны полуострова, а созданные истребительные батальоны охраняли армейский тыловой район и особо важные оборонные объекты республики.
Однако, по словам И.Г. Генова: «Вот уже 4 месяца как идет война, враг уже в Крыму. А крымский обком ничего не сделал, чтобы мобилизовать трудящиеся массы, партийный актив на защиту Крыма. Булатов иже с ним своей собственной тени боятся. Ему не секретарем быть, а кочегаром на катере. Вот где он уж пару поддал бы, лишь бы… бежать и успеть удрать, а то, чего доброго, такая важная персона еще и в плен к немцам может попасть. Вот почему машины у таких наготове. И они пока больше ни о чем не думают, как поджигать, уничтожать, разрушать. И все это делается как бы с «патриотической целью». Вместо того, чтобы добро все это вывезти, они предпочитают его уничтожить…»[271].
И все же подготовка началась. На территории горнолесной части полуострова от Севастополя до Старого Крыма еще до оккупации полуострова было решено дислоцировать пять партизанских районов в установленных для каждого формирования зонах ответственности, определенных разграничительными линиями[272].
1‑й партизанский район – Старокрымские и Судакские леса в границах: Отузы, Старый Крым, Орталан, Ай-Серез, Капсихор. Состав – четыре партизанские отряда: Феодосийский, Старокрымский, Судакский и Кировский.
2‑й партизанский район – Карасубазарские и Зуйские леса в границах: Капсихор, Орталан, Симферополь, Алушта. Состав – первоначально шесть партизанских отрядов: Ичкинский, Колайский, Джанкойский, Карасубазарский, Сейтлерский и Зуйский. В первых числах октября 1941 г. было принято решение о формировании и включении в состав района еще трех (южнобережных) отрядов: Капсихорского, Ускутского и Улуузеньского (все три в момент сбора и начала боев не вышли в лес, в селениях образовались отряды коллаборационистов).
3‑й партизанский район – леса Крымского Государственного заповедника в границах: Алушта, Симферополь, Мангуш, Гурзуф. Состав – восемь партизанских отрядов: Алуштинский, Биюконларский, Евпаторийский, Симферопольские № 1, № 2 (городские – комплектовались горожанами) и № 3 (сельский – за счет жителей Симферопольского района), Тельманский и отряд сотрудников НКВД Крымской АCCP (впоследствии – не вышел в лес).
4‑й партизанский район – леса Куйбышевского и частично Балаклавского административных районов, Ялтинские и Алупкинские леса в границах: Гурзуф, Мангуш, Биюк-Каралез, Уркуста, Узунджа, Кикинеиз. Состав – восемь партизанских отрядов: Бахчисарайский, Акмечетский, Акшеихский, Ялтинский, Куйбышевский (впоследствии – дезертировал в полном составе вместе с командованием), Красноперекопский (впоследствии – не вышел в лес), Фрайдорфский (впоследствии – не вышел в лес) и Лариндорфский (впоследствии – не вышел в лес).
5‑й партизанский район – леса Мекензиевых гор, Байдарской, Варнутской долин и образующих их горных хребтов в границах: Кикинеиз, Узунджа, Уркуста, Биюк-Каралез, Черкез-Кермен, Дуванкой, Бельбек, Любимовка, Балаклава. Состав – три партизанские отряда: Балаклавский, Севастопольский, Сакский (впоследствии – большей частью отправлен в Севастополь). В марте 1942 г. район был ликвидирован.
Группа партизанских отрядов Керченского полуострова – на базе каменоломен: Аджимушкайских, Старокарантинских, Караларских и некоторых других. Состав – четыре партизанские отряда: Ленинский (впоследствии – не вышел в каменоломни), Маяксалыньский (впоследствии – распущен командованием через десять дней после выхода в каменоломни), Керченский имени Ленина и Керченский имени Сталина. Группа ликвидирована в связи с освобождением Керченского полуострова в конце декабря 1941 г. в результате Керченско-Феодосийской морской десантной операции советских войск.
Партизанские районы (неравнозначные по степени важности и размерам их зон ответственности) подчинялись непосредственно Штабу Главного Руководства (ШГР)[273], при этом впоследствии они имели и оперативное подчинение: 1‑й и 2‑й партизанские районы получали указания от ВС Кавказского, Крымского, Северо-Кавказского фронтов и ОК ВКП(б) (В.С. Булатов был членом ВС этих фронтов в периоды их функционирования), а 3‑й, 4‑й и 5‑й партизанские районы – от ВС Приморской армии, Черноморского флота и оперативной группы ОК партии в Севастополе, возглавлявшейся Ф.Д. Меньшиковым. Партизанские отряды, примерно одинаковые по численному составу, непосредственно подчинялись начальникам партизанских районов (районным штабам).
Например, в Феодосии будущие партизаны готовились в строгом секрете, собираясь после работы в Доме пионеров, где изучали материальную часть оружия, теоритическую военную подготовку. Этой деятельностью руководил И.С. Мокроус, утвержденный обкомом в августе командиром отряда. Для партизанской борьбы было отобрано более 400 человек[274].
Каждый партизанский отряд должен был оборудовать штабную, санитарную и землянки для личного состава (на 20–30 человек каждая), от 5 до 20 продовольственных хранилищ, укрытия для средств МТО и так называемые «патронные ямы», рассредоточенные по всему участку отряда. Руководство НКВД Крымской АССР и его местные органы контролировали создание и обустройство партизанских лагерей, базирование всего необходимого для последующей борьбы. Например, в Севастопольском отряде каждая группа обустраивала землянки только для себя, для чего были выделены специальные бригады, выехавшие в горы в начале августа. За закладкой баз непосредственно следили работники Севастопольского ГК ВКП(б), НКВД, а также командир отряда В.В. Красников, учения и базирование проверял и секретарь горкома Борисов[275]. В сентябре на базах севастопольцев побывали А.В. Мокроусов, В.С. Мартынов и заместитель наркома
