внутренних дел Крымской АССР Н.Д. Смирнов. Примерно так же создавались базовые лагеря и в других отрядах, а местными чекистами проводились проверки этой работы.
В сентябре начались работы по закладке продовольственных и других баз в местах, определенных рекогносцировками, с конца месяца – завоз продовольствия и имущества в лес, на перевальные пункты. Например, 26 сентября из 2‑й роты Феодосийского истребительного батальона была выделена группа в 65 человек и отправлена в старокрымские леса для устройства землянок и создания баз продуктов и боеприпасов для будущего отряда из расчета на 500 человек на 6 месяцев[276].
В результате форсированной работы партизанских интендантов к исходу октября на «перевалах» скопилось значительное количество продовольствия и другого имущества[277]. Кроме забазированных и завезенных на «перевалы» запасов, отряды могли рассчитывать на значительное количество скота колхозов предгорных районов, который по решению ОК ВКП(б) и СНК Крымской АССР не угонялся на восток, а оставался на местах и должен был служить резервом продовольствия в случае крайней необходимости. Кроме того, непосредственно в районы базовых лагерей многих отрядов было перегнано значительное количество скота из колхозов степных районов.
При получении продовольствия и средств МТО возникало много препятствий и неувязок из-за отсутствия денег и прямых расчетов с довольствующими организациями, а в некоторых случаях по причине личной трусости и откровенного саботажа некоторых руководителей, ответственных за отпуск необходимых товаров. Эти случаи вскрывали сотрудники НКВД. 20 июля 1942 г. начальник Маяксалыньского РО НКВД младший лейтенант госбезопасности Тарасов в «Справке по партизанскому отряду Маяксалыньского района Кр. АССР» в адрес ОК ВКП(б) в г. Краснодаре отметил следующее: «Формирование партизанского отряда… начато с опозданием, т. е. в конце сентября 1941 года, а базы его создавались еще позднее, т. е. в октябре и в первых числах ноября 1941 года. Полученная директива о формировании партизанского отряда (№ 1472 от 13.8.1941 г. – Авт.) нами была понята неправильно, и мы начали формировать два отряда: один из состава истребительного батальона, второй – из состава коммунистов и комсомольцев. После полученного разъяснения… в состав отряда отобрано и зачислено 46 бойцов истребительного батальона и 50 коммунистов и комсомольцев. Запаздывание в создании баз отряда – до последнего момента не было указаний, за счет каких средств заготавливать продукты и др. предметы для отряда, а райфинорганизации категорически отказывали в отпуске. На запросы по этому вопросу Каранадзе и Ибраимову ответа не получил. Встретил прямое противодействие секретаря РК ВКП(б) Тюлякова, который категорически запрещал отпускать товары, мотивируя тем, что нет указаний от ОК ВКП(б). Он мне прямо заявил: “Если хочешь вешать на свою шею 80-100 тысяч рублей, то вешай, а я этого делать не буду”. Тюляков только в конце октября дал согласие и стал подписывать предписания об отпуске продуктов и др. товаров. Таким образом, создание баз было затянуто до последнего момента, когда уже создались трудности с завозом в связи с приближением фронта…»[278]. Аналогичные трудности отмечались и у заготовителей Балаклавского, Карасубазарского, Алуштинского, Фрайдорфского и других отрядов.
20 октября 1941 г. И.Г. Генов отметил в своих записях: «Как тяжело и трудно формировать отряды, нам нужны не только люди, причем люди надежные, проверенные, преданные, смелые и решительные в битве с врагом. Но нам нужно быть хорошо подготовленными, иметь оружие, достаточные запасы патронов, продовольствия, одежды, обуви, и т. д. Нам нужны люди разных военных специальностей: пулеметчики, подрывники, снайперы, связисты, минеры, и т. д., и т. п. А вот их-то как раз и нет…»[279].
В общем, благодаря энергичной деятельности и настойчивости А.В. Мокроусова, И.Г. Генова и других начальников партизанских районов, командиров отрядов и партизанских интендантов с помощью местных партийных, советских органов и райотделов НКВД были заготовлены продовольствие и средства МТО с трех-пятикратным превышением установленной нормы[280]. Особенно богатыми оказались запасы Феодосийского, Старокрымского Судакского, Джанкойского, Зуйского, Ичкинского (на «перевалах»), 3‑го Симферопольского (сельского), Тельманского, Ялтинского, Куйбышевского, Акмечетского, Севастопольского, Евпаторийского и Балаклавского отрядов[281].
Таким образом, к последней декаде октября основные работы по созданию материальной базы партизанского движения в Крыму в целом были завершены, однако времени для того, чтобы надежно укрыть все вывезенное, уже не оставалось. Поэтому было принято решение перевозить и переносить заготовленные запасы вглубь лесных массивов и складировать, по возможности скрытно, в густых зарослях кустарников, верховьях промоин, в карстовых воронках, малоизвестных пещерах, гротах и каменных завалах. Работы велись круглосуточно, но очень многие ценности остались не забазированными.
Параллельно с обустройством базовых лагерей и усилиями партизанских интендантов по заготовке продовольствия и средств МТО в августе – октябре проводилась боевая подготовка личного состава будущих отрядов. При этом особые надежды возлагались на бойцов истребительных батальонов, которые должны были стать основой партизанских формирований[282]. Будущие партизаны в своих истребительных батальонах прошли ускоренную программу начальной военной подготовки, получили некоторую практику. Остальные добровольцы, намеченные к зачислению в партизаны, готовились лично командирами отрядов и групп (взводов) в свободное от основной работы время.
«Успех формирования партизанских отрядов в большей степени будет зависеть от того, кто является командиром отряда. Нам не следует забывать, что партизан, это доброволец. К одному командиру он идёт, и очень охотно, а к другому и силой не заставишь. Вот почему на подбор командира отряда должно быть обращено главное внимание…»[283].
Крымский обком партии в сентябре рассмотрел кандидатуры А. В. Мокроусова, обладающего опытом партизанской борьбы в годы гражданской войны, на должность командующего партизанским движением в Крыму, и C. В. Мартынова, секретаря Симферопольского горкома партии – на должность комиссара. Управление всеми формированиями было возложено на Штаб Главного Руководства (ШГР), но штаты ШГР и штабов районов были определены в последнюю декаду октября. Командующий партизанским движением, комиссар и начальник штаба утверждены постановлением бюро ОК ВКП(б) только 23 октября, а аналогичные должностные лица партизанских районов назначены приказом А.В. Мокроусова № 1 от 31 октября 1941 г., который был написан уже в партизанском лесу. Хотя стараниями руководства ОК ВКП(б) и НКВД Крымской АССР четыре месяца фактически в полигонных условиях без малейшего противодействия противника создавалось партизанское движение с мощной инфраструктурой (лагеря, запасы, оружие, кадры, партизанские формирования и т. д.), но только за неделю до оккупации полуострова был «утвержден» (а не назначен, как принято в военной организации) командующий, комиссар и начальник штаба и за сутки – руководящий состав партизанских районов, то есть те должностные лица и органы, которые с первого дня должны были организовывать и профессионально руководить развитием событий. Тем не менее А.В. Мокроусов привлек к работе старых партизан и участников гражданской войны: И.Г. Генова, И.М. Бортникова, П.В. Макарова, В.В. Красникова, А.А.
