укладывая меня на простыни. Они прохладные и мягкие и пахнут соснами. Теплое тело Торреза манит, и я прижимаюсь к нему, чтобы согреться. Стараюсь не думать о том, что нахожусь в незнакомой стране, на территории незнакомой стаи. Он обнимает меня и играет кончиками моих длинных волос, разбросанных по спине, пока мы устраиваемся поудобнее.
– Итак, Торрез…
– Тео, зови меня Тео, – перебивает он.
– Но я знаю тебя как Торреза.
– Да, но это фамилия, а мы партнеры на всю жизнь и все такое, так что называй меня Тео.
Я мгновение молчу, размышляя о том, как странно было бы не думать о нем просто как о Торрезе.
– Итак, Волк, – вместо этого говорю я.
Он смеется и соглашается:
– Подойдет. Да, Ведьма?
Я усмехаюсь, услышав отвратительное, но ласковое в его устах прозвище.
– Как ты и сказал, мы партнеры и все такое, так что нам, наверное, стоит, хм, узнать что-то друг о друге.
Мое утверждение больше похоже на вопрос, и он слегка дрожит от смеха, прижимаясь ко мне всем телом.
– Ты что, хочешь знать все о моем детстве и о каждой детали моей жизни до сегодняшнего дня? Я могу долго рассказывать, – хохочет он. – Хотя, я полагаю, нет ничего плохого в том, чтобы побыть здесь некоторое время и поболтать, а потом… – Он соблазнительно понижает голос.
Провожу пальцами по жестким черным волосам на его груди и тоже смеюсь.
– Нет, в этом нет ничего плохого. И мне не нужна каждая деталь. Знаю, например, что мы оба проводим много времени в туалете, но это не имеет отношения к нашей будущей совместной жизни. А в твоем случае изрядную часть времени ты проводишь в волчьем обличье. Можешь пропустить все это, – говорю я ему.
Он смеется еще сильнее и шлепает меня по заднице. Я вскрикиваю от удивления и сжимаю бедра, когда боль перемещается от моей щеки к клитору. Я практически ощущаю запах возбуждения, который внезапно наполняет комнату, но Торрез этого, кажется, не замечает.
– Хочешь подробностей, ладно, но не слишком много. – Он выдерживает паузу. – Дай подумать… Я родом из стаи в Канаде, но большая часть этой стаи, включая моих родителей и четырех братьев, погибла в битве за землю с другой стаей.
Сажусь и смотрю на Торреза. В его лице нет ни боли, ни грусти. Он просто констатирует потерю своей семьи как факт, просто как часть своей истории. Провожу рукой по его щеке, он слегка наклоняется и утыкается носом в мою ладонь. Я снова кладу голову ему на грудь и жду, что он скажет дальше.
– Я мигрировал на юг с другими выжившими из моей стаи и, когда мы достигли совершеннолетия, начал путешествовать с несколькими парнями, которые не обзавелись партнерами. Каким-то образом мы оказались в штате Мэн. Один из нашей группы встретил партнера в стае Сайласа. Я устал от скитаний, поэтому обратился к альфе с просьбой присоединиться, и я пробыл с ними около сорока лет.
Я делаю резкий вздох и сажусь, чтобы откашляться.
– Что? Сколько тебе лет?
– В январе будет сто девять.
Глава 13
– Твою ж мать! – восклицаю я и пытаюсь осознать его возраст.
– Оборотни живут в четыре раза дольше людей. Мы стареем с той же скоростью, что и люди, пока не достигнем половой зрелости, а затем процесс замедляется. Ты не знала этого? – растерянно спрашивает Торрез.
Он садится и смотрит мне в глаза.
– Я этого не знала. Но ладно я, а ты-то что делаешь с юной девушкой? Разве ты не хочешь быть с кем-то, с кем можно поговорить о старых добрых временах сухого закона, открытии Америки и прочем дерьме?
Торрез щурится, затем набрасывается на меня. Прижимает меня спиной к кровати, и я истерически смеюсь. Потом он начинает щекотать меня, и я визжу и извиваюсь, пытаясь вырваться.
– Об открытии Америки, серьезно?
– Я не виновата, что ты старый!
– Я не старый. По меркам оборотней мне где-то двадцать восемь.
– Да, но по моим меркам ты гребаный старик. О-о-о, подожди, когда об этом узнают остальные. Я прямо слышу их шутки.
– Старик или нет, я все еще могу надрать вам всем задницы, так что имей в виду, – бросает он вызов.
– Пф-ф-ф, я, кажется, припоминаю, как разрушила твою серию побед, которой ты так гордился.
– Требую реванша. Я был слишком занят, наблюдая за тобой, чтобы драться как следует, – оправдывается он.
– О, да брось, не заставляй меня еще раз сломать тебе челюсть. И я могу придумать гораздо более приятные вещи касательно твоей челюсти и рта. – Моя улыбка становится похотливой, приподнимаю брови, глядя на него.
Веселье в глазах Торреза сменяется жаром, он наклоняется ко мне.
– Правда, Ведьма?
Провожу языком по его губам, опускаю руку, обхватываю твердеющий член.
– Ммм, твоему восхитительному рту можно найти гораздо лучшее применение, – говорю я и переворачиваю его на спину.
Торрез одобрительно рычит, и я, не теряя времени, опускаюсь на толстый член. Двигаюсь в невыносимо медленном темпе. Взгляд Торреза прикован к тому месту, где мы соединены. Он теряет терпение, приподнимает меня за бедра и поглубже насаживает на себя. Я со стоном толкаю его обратно на кровать. Наклоняюсь и прикусываю мочку уха.
– В прошлый раз командовал ты, теперь мой черед, – шепчу я.
Отклоняю бедра назад, член высказывает из меня, затем подаюсь вперед и снова полностью насаживаюсь. Провожу губами по его подбородку, затем прикусываю шею, оставляя отпечатки своих зубов на красивой бронзовой коже. Упираюсь ладонями ему в грудь и сажусь так, чтобы можно было легко поднимать и опускать бедра.
Наши горящие взгляды прикованы друг к другу, и мне чертовски нравится обожание, исходящие из его темных глаз. Он выкрикивает мое имя, и этот звук, срывающийся с губ, подстегивает меня. Перехватываю его руки там, где они сжимают мою талию, и перемещаю на свою грудь. Укладываю ладони так, как я хочу. Потом опускаю свою руку вниз, чтобы ласкать клитор, пока с самозабвением буду скакать на своем Волке.
Вскрикиваю, когда он сильно сжимает мои соски, и быстрее массирую клитор, отчего покалывание в ногах переходит в вагину, готовую снова взорваться.
– Черт, Волк, ты так хорошо заполняешь меня, – говорю я, и с этими словами он толкается в меня, воя от наслаждения.
Прижимаюсь к нему, и как раз в тот момент, когда я собираюсь перейти грань, боль пронзает мою грудь, и легкие тут же сдуваются. Со стоном падаю на Торреза и сквозь туман раскаленного добела пламени понимаю, что каждый мускул в его теле напряжен. Вероятно, он испытывает такую же боль, что и я. Не могу пошевелиться, и если в ближайшее время не будет воздуха, чтобы наполнить легкие, я потеряю сознание. Торрез вскрикивает, но это быстро переходит в рычание, и в глубине души я жалею, что не могу его утешить, потому что сейчас сама в таком же дерьме.
Между сдавленными криками пытаюсь убедить себя, что все хорошо. Мне больно, потому что связь с Торрезом работает, и его руны обжигают именно там, где должны были появиться. Я не испортила связь. Мне хотелось бы почувствовать облегчение от осознания этого прямо сейчас, но все, что я чувствую, – это боль, и кажется, она длится гораздо дольше, чем когда я впервые получила свои руны. Подавляю очередную волну боли и ощущаю привкус крови во рту. Я знаю, что не умру, но кажется, достигаю порога того, что может вынести мое тело.
Руки обхватывают меня, и я кричу, не в силах больше сдерживаться. Смутно осознаю тот факт, что Торрез все еще глубоко внутри меня. Он что-то говорит мне, затем я чувствую, как его зубы впиваются мне в руку. Испытывая столько противоречивых ощущений одновременно, я теряю сознание и погружаюсь во тьму.
* * *
Чувствую себя будто под водой. Все звучит приглушенно и нечетко. Слышу, как мое сердце ровно бьется в груди, и чувствую эхо боли – оно отзывается в каждом дюйме моего тела. Издаю тихий стон, застрявший в горле, и Торрез убирает влажные волосы с моего лица.
– Ты чертовски напугала меня. – Он нежно целует меня в губы, и мне кажется, что я ощущаю его беспокойство на кончике языка.
– Это был самый странный оргазм во всей истории оргазмов. Никогда больше так не делай, –
