Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
колдун поднялся, убрал соль, зажевал калач сам, негоже хлебу пропадать, развернул и сложил в мойку ложку. Все он проделывал совершенно машинально, более занятый собственными мрачными мыслями. Существовало очень немного причин, почему домовой может покинуть даже самый плохой дом с самой нерадивой хозяйкой, уж слишком этот мелкий народец был домоседлив да тяжек на подъем. И в доме Пантелеймона Архип не видел предвестников ни одного из них. Помещик и его домашние не были ни излишне неряшливы, ни излишне злы и сварливы, да и набожностью сверх меры, чтоб крестом выводить любой намек на поганую нечисть, тоже не были наделены. И, тем не менее, в их доме не было домового. А еще совсем недавно тут пропал некрещеный младенец. Отогнав темные мысли и справедливо рассудив, что утро вечера мудреннее, Архип поднялся по мерно поскрипывающей лестнице в отведенную ему комнату. Он и раньше не слишком сомневался в суждениях барина, но теперь точно убедился, что дела в Рудянке приняли какой-то совсем уж дурной оборот.
Спал эту ночь колдун плохо, беспокойно, часто просыпался, а потом подолгу лежал, глядя в потолок, предаваясь размышлениям о происходящем. Когда же ни свет, ни заря, поднялись дворовые, готовить барской семье завтрак, да управляться со скотиной, он спустился на кухню, неожиданным появлением своим до полуcмерти перепугав кухарку, за что даже получил по голове мокрым полотенцем. Правда, успокоившись, та, сконфуженно улыбyнувшись, и, вместо извинений, сунула нежданному гостю полную тарелку каши, кусок твердого козьего сыра на хлебе и вареное яйцо. Архип сохраняя на лице ехидное выражение, волком набросился на предложенную еду, поскольку, не смотря на поздний ужин, проголодался, как черт. К пробуждению хозяев он же насытился и потому с ними за общим столом чисто символически выпил чаю.
После завтрака отправились к кузнецу. О встрече Пантелеймон предупредил того заранее, еще до затрака послав туда младшего сына. Не хотелось заявляться в дом, переживший такое серьезное горе без предупреждения и беспокоить людей почем зря. Им и так было сейчас непросто. Через четверть часа запыхавшийся малец вернулся с посланием от кузнеца, что и он, и дочка гостей принять готовы. Пока Пантелеймон собирался наверху, Архип вышел на улицу, подышать свежим воздухом, где стал свидетелем странного разговора, который почему-то запал ему в разум.
— Малафья, говорю тебе, не просто так, не само собой молоко у коровы пропало! — горячо доказывала самая молодая из дворовых крестьянок, кажется ее звали Марфой. — Ворует его кто-то, вот те крест!
— Не мели глупостей, — отвечала ей собеседница, женщина возрастная и от того куда более стененная. — Кому молоко-то из-под коровы воровать потребно стало? Да и мой вчера после приезда барина обходил все, заперто было, не ходють тут чужие…
— Мелю не мелю, — не успокаивалась молодая. — А молоко пропадает. И у разных коров! Сегодня у Рыжухи, вчера у Сивой, а третьего дня у Сойки. Ой, извиняйте… — последнее относилось уже к вышедшему на крыльцо Архипу. Стрельнув в сторону колдуна серыми глазами, Марфа подобрала два накрытых тканью ведра, видимо с парным молоком и проскользнула мимо него в дом. Архип хотел было догнать и расспросить про коров подробнее, но из дверей уже степенно выплыл Пантелеймон, и они, не медля, отправились по делам.
Впрочем, далеко идти-то и не пришлось, кузнецовский дом по старой традиции стоял совсем рядом, на главной и единственной площади деревни. Совсем неподалеку от барского. Крепко сбитый, украшенный изразцами, с пристройкой, в которой и была кузница, он производил крайне благоприятное впечатление. Кузнец ждал на улице, облокотившись о плетень. Широкоплечий, одетый в телячий яргак, из высоко закатанных рукавов которого выглядывали запястья толщиной с архипову голень, мрачный, словно туча, белобрысый мужик гостей встретил без особой приязни:
— Здрав будь, Игнат Иванович, — поприветствовал его помещик, протягивая руку. — Не буду повторяться, зачем мы пришли, мой мелкий должен был тебе передать.
— Передал, Пантелеймон Аркадьич, — кузнец ответил и, не глядя, сжал предплечье барина. При этом взглядом неотрывно буравя Архипа. — Сказал, будете детей колдовскими путями искать. Значит, ты колдун, — сказал он, подавая руку первым. Как только Архип ответил на пожатие, он ощутил, словно его рука попала в стальной капкан. — Скажи мне, колдун, — взгляд его карих глаз был пронзительным. — Есть надежда, что ты найдешь внука живым?
Архип и не подумал отвести глаза, прямой и честный подход кузнеца ему понравился.
— Меня зовут Архип, кузнец, будем знакомы. А что касается твоего вопроса, Господь мне свидетель, Игнат, я хотел бы ответить тебе на этот вопрос, но не знаю. Слишком много времени минуло. Но даю слово, что до тех пока не найду детей живыми или мертвыми, рук не опущу.
Могучий кузнец, казалось, уменьшился в размере при этих словах, словно мех, из которого спустили воздух.
— Спасибо за честность, Архип, — ответил он, выпуская руку колдуна. — И спасибо на добром слове. Мы с дочерью готовы ответить на любой вопрос, лишь бы помочь, — И он посторонился, пропуская гостей.
Дочь у кузнеца была ему под стать — что называется, гвардейского роста, широкоплечая и широкобедрая. Заплаканная и подавленная, она не сидела сиднем, но в очередной раз что-то убирая в и так идеально сверкающей светлице. Увидев вошедшую делегацию, хозяйка отложила дела и уселась на лавку, потупившись. Рядом, приобняв, уселся и молодой мужик столь же внушительных пропорций, что и Игнат. Видимо, муж и, по совместительству, подмастерье кузнеца.
— Авдотья, душа моя, — пробасил Игнат. — Это Архип, из Крапивина, его Пантелеймон Аркадьич привез, чтоб в горе нашем помочь. Расскажи ему все, что знаешь, будь добра.
Женщина женщина подняла взор на Архипа:
— Как скажешь, отец… А вы… вы найдете его?
— Найду, — уверенно заявил Архип. — Костьми лягу, но найду. Крестом клянусь.
Правду можно говорить мужику, как бы нелицеприятна она не была, но женщине в горе надо дать надежду. Даже если эта надежда призрачна. Пусть надеется, хуже от этого никому не будет. И, как он и надеялся, от этих слов мать слегка приободрилась. Она утерла выступившие было слезы и прикрыла глаза, вспоминая все события ной ночи. Архип не торопил, чем больше он услышит, тем больше вероятность, что сумеет помочь.
— На самом деле, дядь Архип, — ишь ты, сразу Дядька, — мне и рассказать-то особо нечего. Богдашка в ту ночь беспокойно спал. Кричал постоянно, ворочался. мужикам спать не давал. Никакого сладу не было. Как отойду, так в крик сразу. Ну я у зыбки за полночь просидела уже, умаялась и уснула. Проснулась от шума какого-то. То ли скрипа, то ли звона какого. Гляжу, — она
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
