она варит ему кофе...
— Вы очень во время привезли пожилую леди, – услышал он голос медсестры.
Она села рядом с ним. Ральф поднял голову, рассматривая немолодую уставшую женщину.
— Доктор успешно провел операцию.
Ральф взглянул на часы в холле, обнаружив, что просидел в одной позе несколько часов. Медсестра улыбнулась ему и похлопала по плечу.
— Вы можете ехать домой, ваша бабушка должна теперь спать. Приезжайте завтра.
Был яркий день, когда он вышел из больницы, и побрел к своей машине.
Поняв,что с вечера ничего не ел, он заглянул в кафе и съел гамбургер. Огромное облегчение, что он испытал, поняв, что миссис Линден будет жить, не было сравнимо ни с чем. Она может прожить еще десять лет. За это время дети вырастут, и он тоже станет старше. Он найдет себя в каком-нибудь деле. Он сможет порадовать миссис Линден своими успехами.
Ради нее он должен решить, что же он будет делать дальше. Даже если сейчас у него нет никаких идей.
Глава 18
В доме пахло кофе. Ральф удивился, перешагнув порог. Было тихо, но в воздухе плыл этот запах, от чего перед глазами возникала большая чашка с капуччино. Он скинул куртку и прошел в гостиную, где на диване сидела женщина. В руках у нее была та самая чашка, красная, в горошек.
— Мейбл? – он замер, с трудом понимая, не попал ли он в сон.
Мейбл не могло быть в городе и она точно не могла оказаться в его доме. Она подает на развод и выходит замуж, зачем ей приходить сюда, в самое логово вселенского зла?
Мейбл поднялась. Волосы ее стали короче. Она выпрямила их по моде, и казалась от этого какой-то совсем другой, без привычных кудряшек. Поставив чашку на стеклянный столик, на который он бросал какие-то счета, пришедшие в почтовый ящик, Мейбл сделала шаг к нему.
— Аманда мне позвонила, – сказала она, – но я не знала, в какую клинику ехать. Я прилетела, как только смогла, первым самолетом.
Действительно, ведь миссис Линден важна ей не менее, чем ему. Ральф почувствовал разочарование, хотя не успел пустить в сердце мысль, что Мейбл решила к нему вернуться.
— С ней все в порядке, – ответил он, буквально падая на стул.
К разговору с Мейбл после бессонной ночи он был не готов. Нужно поспать, как-то успокоиться после того страха, что он испытал, когда увидел миссис Линден с синими губами.
— Что с ней?
Он пожал плечами.
— Ее прооперировали и сейчас она отдыхает. Врач сказал, что опасности нет.
Мейбл подняла брови.
— Ты даже не знаешь, что произошло с бабушкой?
Он снова пожал плечами.
— Мне было все равно, честное слово.
Повисло молчание. Видимо Мейбл не нашлась, что ответить на такое заявление. Она подошла к кофемашине, та зажужжала, и Ральф с удивлением смотрел, как она наливает ему кофе, кладет на тарелку тосты. Почему в его жизни никогда не было такого? Даже в фильмах о семейном счастье показывают, как утром пара сидит за столом, и пьет кофе. Он же оказался вечным скитальцем, и единственная женщина, которая ему нужна, отреклась от него.
Кофе оказался перед ним на столе. Ральф смотрел на Мейбл, сдерживая вдруг подступившие к горлу слезы. А ведь все могло быть совсем не так. Он отпил горячего напитка, чтобы не расклеиться у нее на глазах. Это все потому, что он ночь не спал, оправдал себя он, и потому, что он еще не разлюбил ее. Но ничего, пройдет лет десять и он превратится в своего деда, и тогда Мейбл станет просто тенью в его памяти.
— В какой клинике бабушка? – спросила Мейбл.
Он назвал клинику, снова отпив глоток из кружки. Наверно ему стоит пойти спать. Пусть Мейбл делает, что хочет. Он сначала выспится, потом уже поговорит с ней, а не наоборот.
Мейбл села напротив и стала рыться в телефоне, потом набрала номер, и долго ждала, пока клиника ответит на звонок. Ральф не слушал, что она говорила, медленно погружаясь в какое-то расслабленное состояние, больше похожее на сон, чем на явь. Ему казалось, что голос ее звучит где-то далеко, и он не разбирал слов, слушая его, будто музыку на иностранном языке.
— У нее был инфаркт, – наконец прорвался в его сознание голос Мейбл, – слышишь, Ральф?
Он кивнул.
— Да, слышу.
— И ты не мог узнать это сразу? Бабушка сейчас в сознании, и у нее все хорошо.
Мейбл положила телефон на стол, и смотрела на Ральфа, облокотившись о столешницу локтями.
— Ты очень странный, – наконец сказала она.
— Наверно потому, что не спал всю ночь, – он выдавил улыбку.
Почему она не уходит? Ему физически больно было смотреть на нее. На ее улыбку. На ее глаза, что когда-то горели любовью к нему. Череда ошибок сделала их чужими, но так непросто это признать.
— Иди домой, Мейбл, – сказал он, – дети одни. И их надо везти в школу.
— Еще рано, – сказала она, – я говорила с Себастьяном вчера, они ждут меня к восьми. Я сказала, что поеду сначала в клинику.
Повисло молчание.
— Тогда езжай в клинику, – наконец сказал Ральф.
Мейбл усмехнулась.
— Прогоняешь?
Он кивнул.
— Нечего тебе делать тут. А мне надо спать.
Она резко встала. Губы ее сжались в нитку, как бывало, когда Мейбл сердилась.
— И правда, нечего, – сказала она, – наши дела обсудим позже.
Он тоже встал. С трудом, немного покачиваясь.
— Наши дела? У нас есть дела, кроме развода? Так я согласен на любые твои условия, только не таскай меня по судам!
На щеках ее появился румянец.
— Так мечтаешь отделаться от меня? – спросила она.
— Ты же сама хотела развода. Твой гений живописи ждет тебя. Не смею задерживать!
Он шутовски поклонился, изо всех сил сдерживая желание разрыдаться. Что же с ним? Утро, бессонная ночь, нервы, все это вместе сыграло с ним глупую шутку. Он схватил кофе и снова отпил глоток.
Мейбл шагнула к выходу. Лицо ее пылало, будто он наговорил ей гадостей, хотя он не позволил себе ни единого слова из тех, что думал о ней.
— А тебя кто ждет? – спросила она, – очередная пьяная актриска?
Он поставил кружку на стол
