К моменту начала войны, Николаю было не восемнадцать-девятнадцать лет, а уже слегка за тридцать и он прекрасно понимал, что, в сложившихся обстоятельствах, каждый должен выполнять свою работу. Ну или, на худой конец, делать то, чему лучше всего обучен. Да и не стало бы наше командование, потратившее столько усилий по внедрению своего агента в расположение тыловых баз войск союзников, выводить его оттуда из-за одного лишь горячего желания отправиться на советско-германский фронт. В лучшем случае, Витковского просто бы не поняли. Оттого и ценил он любые, даже самые незначительные возможности, позволявшие, наконец, отдохнуть от надоевшей кабинетной рутины и поработать, так сказать «в поле».
Подходящий повод отыскался в конце 1943 года, когда нидерландское правительство решило отправить группу папуасов из расположенной на Новой Гвинее области Маппи в Австралию, для того, чтобы наглядно продемонстрировать тем могущество союзников. Однако из этой затеи мало что вышло. Папуасские мужчины, по меткому выражению пастора Яна Буларса, гораздо охотнее смотрели на белых женщин, чем на оружейные предприятия! В обратный путь туземцев снарядили 5 декабря, вместе со свитой, сопровождавшей совершавшего инспекционную поездку губернатора Молуккских островов доктора ван дер Пласа. Естественно, что не обошлось и без вездесущих репортеров. Под эту марку, напросился лететь на Новую Гвинею и Николай. Он давно и ненавязчиво создавал себе, среди местных властей, репутацию исследователя биографии своего прославленного соотечественника (и тезки) Николая Николаевича Миклухо-Маклая. Ну и различных папуасских племен, разумеется. Мол, по возвращении в Союз книгу напишет. Или, на худой конец, диссертацию защитит! А тут такая оказия! Появилась реальная возможность увидеть туземцев в их естественной среде обитания. Пусть и не на Берегу Маклая, но все-таки. Командование и гражданские власти союзников, поначалу, покочевряжились, но потом были вынуждены уступить. Представитель Советского Союза, как-никак. А к мнению нашей страны, во второй половине войны, уже начинали прислушиваться. Особенно, после Сталинграда и Курской дуги!
В Мерауке – неожиданной столице оставшейся не оккупированной части Нидерландской Новой Гвинеи самолет приземлился в 19.00. Сойдя по трапу, Николай с любопытством осмотрелся по сторонам. Прежде заштатный портовый городок, по-видимому, ещё никогда в своей истории не переживал такого наплыва народу. По преимуществу, разумеется – в военной форме. Помимо, собственно, 1-й голландской стрелковой роты, здесь размещались и австралийские пехотные батальоны 31/51 и 62, вкупе с 86-м истребительным авиаэскадроном, плюс ряд всевозможных инженерных соединений, развернувших в округе нешуточное строительство. И тихий патриархальный Мерауке, представлявший собой словно ожившую картинку из «старых, добрых» колониальных времен, в буквальном смысле преобразился. Помимо аэродрома и новых причалов, здесь появилась даже узкоколейная железная дорога! Крохотные вагончики по ней толкала шустрая дрезина с автомобильным двигателем.
Естественно, что столь большое количество военнослужащих просто не могло не вносить своеобразный колорит во многие сферы местной жизни. Спустя несколько дней, после прилета в Мерауке, Витковский прогуливался с группой австралийских офицеров возле маяка, как вдруг один из них нагнулся и поднял лежавшую в зарослях травы красную идентификационную карточку.
– Так. Посмотрим, что тут у нас. Ага. Капрал Сарким, общеармейский номер 7289. Слава богу, хоть не из наших раздолбаев!
– А откуда же, тогда? – удивленно переспросил Николай.
– Голландская колониальная армия!
– Так давайте к ним и занесем! В штаб, я имею в виду.
– Нет, – отрицательно мотнул головой австралиец. – Всё должно идти установленным порядком. Пусть сами из первого отдела забирают. К тому же, у нас, с голландцами, недавно напряженные отношения установились. По части спорта.
Николай уже был наслышан об этой истории. На состоявшемся пару недель очередном спортивном празднике подлинную сенсацию сотворил амбоинский солдат KNIL Нико Латумахина, отправивший в нокаут чемпиона одной из рот 62-го батальона по боксу. Да как! На первых секундах боя! Как выяснилось, этот выходец с Амбона прекрасно владел приемами индонезийского боевого искусства пенчак-силат. Да и в футбол (соккер) голландцы австралийцев частенько обыгрывали. Так что, определенный повод для разногласий, без сомнения, имелся!
Что же касается якобы основной цели своего посещения, то Витковский не только смог полюбоваться на повседневную жизнь папуасов, но и, совершенно неожиданно, принять участие в незапланированной полуснабженческой-полуспасательной операции. Истоки её следует искать в далеком прошлом. Ещё в 1905 году в Мерауке появились первые миссионеры из католического ордена Святейшего Сердца Христова, конгрегация которого находилась в голландском Тилбурге. Они сразу же начали вести терпеливую просветительскую деятельность среди местного населения. Отучали папуасов от каннибализма, организовывали школы, строили церкви и молитвенные дома. «Да», – узнав об этом, невольно подумал Витковский, – «Мы, вон, своим Миклухо-Маклаем хвалимся, а тут такое, оказывается, в порядке вещей».
После начала войны на Тихом океане работа миссии, в значительной мере, осложнилась. Из-за нехватки транспорта возникли трудности в снабжении отдаленных учебных пунктов продовольствием. Кроме того, в ряде областей, под влиянием японской пропаганды и слухов о скором изгнании голландцев, папуасы поспешили вернуться к своим прежним обычаям. Участились случаи кражи женщин у соседних племен и печально знаменитой «охоты за головами». Но если с убийствами и каннибализмом решительно боролись гражданские власти, то миссионеры, всеми силами, стремились сохранить первые, пусть пока ещё и очень слабые ростки гуманизма и общечеловеческой культуры, посеянные в душах местного населения.
Те трудности, с которыми им приходилось столкнуться на этом пути, наглядно демонстрирует история школы-интерната для папуасских учеников, открытой 2 января 1943 года в поселке Миндиптана (область Мюйи). За короткое время своего существования, она неоднократно закрывалась и открывалась вновь. Основной причиной подобной чехарды стал уже упомянутый недостаток продовольствия. Собранных со всей округи детей ведь требовалось ещё чем-то кормить. В мирное время эта проблема решалась регулярной доставкой риса из Мерауке. Однако сейчас, после нападения Японии, планомерно завозить продовольствие в глухие «медвежьи углы», подобные Миндиптане, было невозможно. Делать это удавалось лишь время, от времени. Местные же ресурсы, по большей части, ограничивались фруктами и орехами. Не спасал положения ни разбитый при самой школе огород, ни скромные приусадебные участки трудившихся в ней туземных гуру-учителей.
К декабрю 1943 года интернат опять оказался на грани закрытия. Требовалось принимать экстренные меры. За их организацию, со свойственной ему решимостью, взялся пастор Корнелиус (Кеес) Меувесе – огромного роста мужчина с черной окладистой бородой. Полагающейся по сану сутаны, в полевых условиях, святой отец никогда не носил, ограничиваясь легкой форменной рубашкой с короткими рукавами, светлыми брюками и широкополой шляпой. Вечером 16 декабря он отплыл из Мерауке на австралийском судне «Мерлин Стар» в Танах Мерах, где базировался принадлежавший миссии моторный бот «Паулюс», представлявший собой, по сути, обыкновенный катер с деревянным корпусом и стационарным двигателем. Ну и парусиновым тентом, естественно, что в
