точно проснусь пораньше. Сварю всем на завтрак каши со сладкой ежевикой. Надоели уже Утарионовы сухари!»
Позже, сидя у костра с хрустящей лепёшкой и кружкой ароматного взвара в руках, Яси внезапно разгадала секрет, над которым ломала голову вчера. В восторге от собственной проницательности, она бросила еду, лёгкой волчьей походкой подкралась со спины к Райлину, закрыла ему ладошками глаза и сказала прямо в ухо:
— А я знаю, как ты ищешь дорогу! Ты её выслушиваешь! Научишь меня делать так же?
Эльф вздрогнул слегка, а потом, смеясь, ухватил девочку за руки, перекинул через плечо и понёс назад, к костру.
— Учить музыке земли ребёнка из болота? — шутливо приговаривал он, подпрыгивая на ходу. — Ну уж нет! Слышать звучание путеводных нитей дано только эльфам, у адан уши слишком грубые.
— То-то ты своими нежными ушами всё утро водишь впустую! — закричала в ответ Яси, отчаянно брыкаясь в попытках освободиться. — Даже как я подошла, и то не услышал!
— Перестаньте кривляться, оба, — строго сказал им Утарион. — Яси, Райлин очень талантливый слышащий, но не нужно отвлекать его во время работы. Нить, по которой мы идём, слишком долго не звучала, её пробуждение требует концентрации. Райлин, ты уже определился с направлением?
— Почти.
— Значит, нет.
— Но я…
— «Почти» не считается. Поставь Яси на землю и займись делом. Нам скоро выдвигаться.
Путеводную нить Райлин всё-таки нашёл. Снова Яси шагала за ним по тропе и с удивлением замечала, что впервые за всё время пути их проводник сбавляет ход на развилках, а иногда даже останавливается, чтобы прислушаться. Впрочем, у Яси сложилось впечатление, что делал он это не столько по необходимости, сколько ради того, чтобы поглазеть на Тис. Зато поглазев, уж точно терял направление и принимался искать его заново. Яси казалось, что идти стало куда интереснее, но Утарион был недоволен происходящим. Время от времени он уходил в сторону с тропы или возвращался назад по следу отряда, не то предчувствуя близкую опасность, не то проверяя правильность выбранного Райлином пути.
А Райлин и рад был хоть ненадолго остаться без присмотра. Во время одной из отлучек стража он даже затянул песенку, как видно, сочинённую тут же, на ходу.
— Закатным бором эльф шагал,
Тропой через кусты,
И деву дроу повстречал
Небесной красоты.
Ночная синь её лица
И серебро волос
Пленили сердце молодца,
Поймали в сети грёз.
Сказал он деве: 'Будь моей
Войди в мой скромный дом!
Под сенью стройных тополей
Так сладко жить вдвоём', — пропел Райлин и с улыбкой покосился в сторону Тис.
Та лишь бровью повела, давая понять, что не особо впечатлена. Зато Кайрину песенка пришлась по душе, хотя открыто он этого и не показал.
Не дождавшись от слушателей явного одобрения, эльф пожал плечами и продолжил:
— Мы будем вместе песни петь
В полночной тишине
И лапти плесть, лепёшки греть
На очага огне…
На мгновение Яси представила себе Райлина с Тис, дружно плетущих лапти на пороге Элеримовой избушки, и захихикала. Поблагодарив её шутливым полупоклоном, Райлин продолжил:
— Но чудо-дева так в ответ
Промолвила ему:
'Чтоб стать моим, препятствий нет.
Пойдём со мной во тьму.
Работать будешь день и ночь
На госпожу свою,
А надоешь — отправлю прочь
А может, и убью'.
Тут уже Тис не сдержала улыбку, шепнув тихонько: «Похоже на правду»… Однако певец не расслышал похвалы и продолжил:
— Из ножен вынула кинжал,
Алмазный свой клинок.
Его увидев, эльф сбежал,
Пустился наутёк.
В нём страсти глупые мечты
Увяли с той поры.
Шипы — охрана красоты,
У роз они остры.
Не прячьте, девы, гордый взгляд
И блеск шипов своих.
Кто честен в чувствах, будет рад
Пораниться о них.
Тис, закатив глаза, шумно вздохнула напоказ, но по лицу девушки можно было заметить, что последние строки песни чем-то её огорчили. Неподалёку послышалось недовольное скрежетание Винни, который сразу же уловил перемену в настроении хозяйки.
— Райлин, слушай, — заговорил тогда Кайрин, покосившись на грустную Тис, — напомни, как зовут ту деву, которой ты песни под окнами пел? Мелиссэ, кажется? Ещё мне утром спать не давал в Барсучьей норе…
— Так вот из-за кого старина Януш на меня разворчался, — сверкнул улыбкой Райлин. — Обычно он менее строг. Что касается песен, я дарю их всем девам без исключения, но сердце моё принадлежит одной лишь Мелиссэ, — и, вздохнув мечтательно, снова запел:
— Там, где любовь моя живёт,
Роняют с веток листья клёны.
Огнём осенним опалённый,
Ей песни старый лес поёт,
И золотом её волос
Играет ветер шаловливый.
Давно ль рукой нетерпеливой
Я сам касался этих кос…
Как обычно, Утарион появился на тропе в самый неподходящий момент.
— Райлин! — воскликнул он возмущённо. — Сколько можно дурачиться? Доведёшь Кайрина с Яси до Эльдариата — и ступай хоть с балаганом по ярмаркам, я не против. Но сейчас от тебя требуются не песни, а немного серьёзности. Ты за нитью следишь?
Райлин встревоженно огляделся вокруг.
— Вроде, она только что была, и шла всё время прямо, — сказал он без особой уверенности в голосе.
Яси отметила про себя, что если нить, возможно, и шла прямо, то Райлин, распевая балладу, в нескольких местах сворачивал на развилках тропы то вправо, то влево, а кое-где даже шёл по бездорожью. Но тогда Яси не придала этому значения, полагая, что проводник знает, куда надо идти. А теперь по всему выходило, что они заблудились.
Тем временем, сообразив, что ругаться уже бесполезно, а возвращаться в поисках путеводной нити назад просто некогда, Утарион вытащил из подсумка карту, а Райлину спокойно сказал:
— Ну, чего замер? Давай, лезь на дерево. Потерял нить — ищи хоть приметы на местности. Но я тебе сразу дам подсказку: во владениях Западного дома липы не растут, в то время как здесь они на каждом шагу. Скорее всего, мы уклонились к полудню, в земли гноллов.
Райлин послушно скинул на землю поклажу, снял куртку и сапоги и полез на раскидистую липу, макушка которой высоко поднималась над прочими деревьями. Некоторое время за ним можно было наблюдать, но потом листва скрыла эльфа от глаз спутников. Только лёгкие шорохи в кроне дерева да покачивание ветвей подсказывали, что кто-то настойчиво пробирается наверх. Потом прекратились и они. Потеряв терпение, Утарион окликнул своего товарища:
— Как дела, Райлин? Что видишь?
— Всё в порядке, —
