Ауэрбаха.
В финале нашего парижского разговора Мстислав Леопольдович поделился своим сокровенным желанием.
— Знаете, о чем я мечтаю? Я мечтаю сесть с Галей в автомобиль и поехать куда глаза глядят. Это уже многолетняя моя мечта. Лет двадцать я об этом думаю. Вот так сесть в машину и сказать: «Галь, ну как? Прямо поедем? Или налево хочешь, или направо? А почему бы здесь не свернуть на этот выезд?» И вот так я мечтаю проехать по Америке. Америка — страна для путешествий, она хорошо приспособлена для этого. Хотелось бы сесть в машину и поимпровизировать, придумать себе новую такую жизнь.
Меня настолько тронули эти слова Ростроповича, что я еле дождался момента, чтобы процитировать их Галине Павловне. Я был уверен, что она оценит такой романтичный жест мужа. Но Вишневская отреагировала иначе:
— Да, да, мечтает. Сорок лет уже мечтает. Я перестала ждать, потому что никогда этого не будет. Боже мой, обещает, клянется: вот в этому году я целый месяц не возьму ни одного концерта. Клянется и клянется.
Но начинается… Один взял, второй, двадцать штук взял. Все, полетело!
А впрочем, нельзя даже представить иной сценарий. Прерванный полет — это точно не про Ростроповича.
Русская Мария Каллас и Фанни Ардан
Примадонна. 1961 год. Фото Владимира Савостьянова, Александра Конькова.
Съемку в квартире Вишневской и Ростроповича мы закончили около десяти часов вечера. День получился крайне насыщенным. Все заметно устали, а я был настолько разгорячен, что с удовольствием продолжал бы и продолжал диалог с нашими героями. Но точка поставлена. Мы быстро собрали аппаратуру. Тепло попрощались с Галиной Павловной, Мстиславом Леопольдовичем и Еленой.
Захлопнулась калитка, и мы вновь на авеню Жоржа Манделя. До метро хотелось идти медленным шагом, чтобы еще немного продлить ощущение восторга от этой невероятной встречи.
По дороге я вспомнил, что неподалеку находится дом, в котором когда-то жила Мария Каллас, я даже знал номер дома — авеню Жоржа Манделя, 36. Здесь Каллас скрывалась от мира в последние годы своей жизни, потеряв и голос, и свою главную любовь — миллиардера Аристотеля Онассиса. В эту квартиру Онассис приходил к ней за примирением перед своей смертью. В этой квартире режиссер Франко Дзеффирелли убеждал ее вернуться на оперную сцену. Здесь же ее не стало, — Каллас ушла в 53 года, и причина смерти остается тайной до сих пор.
Мы подошли к дому. Было темно, но дом хорошо освещен. Я даже примерно вычислил, где находятся окна квартиры Каллас. В квартире горел свет. Кто там живет теперь?..
Галину Вишневскую по праву называли русской Марией Каллас. В своем искусстве обе воплотили лучшие черты вокального творчества. Мне кажется, и по темпераменту две дивы были похожи. Они не раз встречались: певица бывала на концертах и спектаклях Вишневской и Ростроповича, а они приходили к Марии Каллас в гости. Когда Каллас умерла, им предложили купить эту квартиру, — супруги как раз подыскивали себе жилье в Париже. Но, как вспоминала Вишневская, ей не понравилась тяжелая атмосфера в квартире после ухода Каллас…
Так случилось, что ровно через год после нашей съемки я вернулся в Париж и попал на спектакль «Мастер-класс» по пьесе американского драматурга Терренса Макнелли. Героиня пьесы — Мария Каллас. В основе — документальная история. В начале 1970-х, уже лишившись своего божественного вокального дара, Каллас провела в Нью-Йорке несколько мастер-классов. Отталкиваясь от этого факта, драматург написал пьесу. «Мастер-класс» впервые был показан на Бродвее в 1995 году и мгновенно стал хитом, а спустя два года состоялась премьера в Париже. Так что я попал на один из первых спектаклей. В главной роли — легендарная французская актриса Фанни Ардан. Позже она сыграет Марию Каллас в фильме Франко Дзеффирелли «Каллас навсегда», но сначала был театр.
В спектакле Мария Каллас дает мастер-класс молодым артистам, но это прежде всего разговор с самой собой, внутренний монолог певицы, трагический и беспощадный. Это спектакль-исповедь, спектакль-откровение. Игра Фанни Ардан была настолько выразительной и динамичной, что я понимал все, о чем она говорила, хотя французского языка совершенно не знал.
Фанни Ардан и Вадим Верник после спектакля «Мастер-класс». Париж. 1997 год. Фото Игоря Верника.
«Мастер-класс» мы смотрели вместе с Игорем. Он снимал в Париже проект «Ночная жизнь городов мира» для Российского канала. После спектакля мой брат каким-то чудом проник за кулисы и даже договорился с Фанни Ардан об интервью. Поначалу она была крайне удивлена такой дерзкой просьбой и сказала категорическое «нет»:
— Я отыграла большой спектакль, у меня нет сил. И вообще об интервью надо договариваться заранее, через агента, — совершенно справедливо заметила актриса.
Но Игорь был настойчив, шел напролом, и все получилось. После интервью я попросил брата сфотографировать меня с потрясающей Фанни Ардан.
Своими впечатлениями о спектакле мне очень хотелось поделиться с Галиной Вишневской. Возник порыв позвонить ей, тем более находясь в Париже, но я не стал этого делать, постеснялся. Может, и правильное решение.
Эпилог
Галина Вишневская, Вадим Верник и Мстислав Ростропович в парижской квартире. 1996 год.
Наш фильм в рамках проекта «Субботний вечер со звездой» вышел в эфир на Российском канале в апреле 1996 года и получил очень хороший резонанс. Но я, конечно, ждал реакцию главных зрителей — Галины Павловны и Мстислава Леопольдовича.
Прошло недели две. Раздается звонок:
— Старик, привет, это Ростропович. Наконец ночью посмотрел твой фильм — другого времени не было. Я тебя поздравляю. Точно, емко, по сути. Я был взволнован, честно тебе скажу. И Гале понравилось. Ты молодец!
— Спасибо, дорогой Мстислав Леопольдович! Для меня ваши слова — высшая оценка, — только и смог я произнести в ответ.
Дома я храню в рамке фотографию с Вишневской и Ростроповичем, сделанную в их парижской квартире. Конечно, наглостью с моей стороны было встать в центре кадра — это место раз и навсегда принадлежит Галине Павловне. Ну уж как получилось. Вишневская на этом фото — невозможная красавица. Такой она осталась и в моей памяти. И Ростропович — быстрый, реактивный, ироничный. На фотографии Галина Павловна и Мстислав Леопольдович улыбаются. В будущем их ожидало еще много светлых дней.
А для меня они по-прежнему ассоциируются с Парижем. Когда мы снимали фильм, там было прохладно и солнечно. И эта солнечная энергия Вишневской и Ростроповича продолжает меня
