В первую очередь продуктами питания. Привозили тушёнку, рис, гречку, горох и другие продукты. А когда в городе наступило относительное затишье, в церкви появились первые военнослужащие. Они приходили сюда целыми взводами, принимали обряд крещения, ставили свечки за здравие своих боевых товарищей, поминали погибших.
У войны, как известно, свои законы. Но именно на той войне многие солдаты и офицеры, как ни парадоксально, духовно стали чище, обратились к религиозным истокам. И обычная с виду, но с крепкими духовными корнями церковь в центре Грозного стала для многих из них бесценным источником доброты, умиротворения и покоя. Здесь во время первой войны успели обвенчаться несколько молодожёнов, нашедших своё счастье в то тяжёлое время.
Церковь пытались восстановить ещё в 1996 году. Работы вели армянские строители из «Армпромстроя». Предлагали свои услуги и чеченцы из местных жителей. Пожилой мужчина, просивший не называть своего имени, готов был восстановить разрушенную колокольню. Священнослужители Московского Свято-Даниловского монастыря безвозмездно прислали 280 серебряных крестиков. Не осталось в стороне и российское правительство, выделив на возрождение храма 15 миллиардов рублей. Правда, деньги так и не поступили. Застряли где-то в кабинетах государственных чиновников. А затем федеральные войска были выведены из Чечни. Восстанавливать храм стало некому.
Уже во время второй чеченской войны я вновь оказался в разрушенном храме. Вместе с командующим Объединённой группировкой войск генералом Г. Трошевым мы присутствовали на службе в день Святой Пасхи. Встретился с Валентиной Михайловной Рудаковой. Как и несколько лет назад, она находилась при храме. Узнала меня. Подарила медный крестик, который я не снимал всю войну.
Трагически сложилась судьба настоятеля храма отца Анатолия, в миру Чистоусова, до рукоположения – офицера российской армии. Во время боевых действий его можно было видеть не только в храме, но и в жилых кварталах, где прятались мирные жители. Отец Анатолий, в своём подряснике, пробитом в нескольких местах пулями, смело шёл к людям: женщинам, старикам. Молился об их спасении.
В январе 95-го он оказался в районе железнодорожного вокзала. Его туда силой заставили прийти боевики. Свидетель тех событий, офицер спецназа ВДВ, мой хороший знакомый рассказывал, как они обороняли здание вокзала. Боевики решили воздействовать на десантников психологически. Главная роль в этом деле отводилась тогда правозащитнику, а позже депутату Государственной думы С. Ковалёву. При помощи громкоговорителя он призывал десантников сложить оружие, называя их «насильниками и убийцами». За малым те не открыли ответный огонь. Только потому, что увидели священника. Это был отец Анатолий. Его принуждали делать то же самое, что без всякого принуждения делал Ковалёв. Отец Анатолий отказался. Только молча перекрестил наших ребят.
Через год Анатолий Чистоусов был похищен боевиками и переправлен в Ачхой-Мартановский район. Там его держали в зиндане вместе с другим священнослужителем отцом Сергием. 14 февраля отец Анатолий принял мученическую смерть. Его расстреляли. Останки были эксгумированы лишь в июле 2003 года. В горах, недалеко от Старого Ачхоя, со всеми почестями захоронены они на его малой родине в Ставрополе, при часовне городского кладбища.
Благодаря таким людям, как отец Анатолий, мы, современники, имеем ещё одно твёрдое доказательство истинности православной веры, беззаветной преданности и служения Богу. На войне это проявлялось по-разному. В трудную минуту обращались к Всевышнему: открыто или молча, веря в него или нет. Не важно. Но именно здесь, в период боёв у многих возникло осознанное желание соприкоснуться с Богом.
Недавно я познакомился с обычным русским мужиком Сергеем Тихомировым. В первую чеченскую он честно и добросовестно воевал в легендарной 166-й бригаде, старшиной мотострелковой роты. Он мне поведал свою историю:
«После Чечни год не мог спать. В каких только госпиталях и больницах не лежал, не помогало. Ночи напролёт читал книги, даже техническую литературу. Впрочем, тяга к литературе помогла потом поступить на бюджетное отделение в университет и успешно его окончить. Так бы и сошёл с ума, но на жизненном пути появился батюшка. Видать, так настрадалась душа, что Господь смиловался и послал мне духовного наставника. Мы долго с ним разговаривали. Батюшка рассказал мне, как пришёл в храм. Дочь его сильно болела. Её привезли уже домой как безнадежную. Пять дней молился о выздоровлении. А на шестой проснулся под утро, кто-то дёргает его за рукав. Обернувшись, увидел дочь. Она стояла возле него и держала в руках стакан воды.
На следующий день поехал в город к митрополиту за благословением. Так и стал батюшкой. И дочь, повзрослев, ушла в монастырь. Как-то проникновенны были слова митрополита, и со временем что-то начало во мне меняться. Стал приходить на службу в храм. Стал помогать священнослужителям»…
Да, у каждого своя дорога к храму. У Сергея Тихомирова, у бывшего офицера Анатолия Чистоусова, у десятков и сотен тысяч молодых ребят, прошедших суровое испытание чеченской войной. Прошли через горнило войны многие служители церкви. Их часто можно было видеть в горах и предгорьях Чечни, в окопах и блиндажах. Командиры, как правило, не препятствовали этому. Наоборот, искренне благодарили священников, которые, рискуя жизнью, приезжали на передовую, крестили солдат и офицеров, успокаивали их ожесточившиеся души.
Жизнь складывается по-разному. Но все или многие так или иначе приходят к Богу. Особенно после войны, кто выжил. Истерзанные души тянутся к Богу. Вольно или невольно. И не важно, какой ты веры – православный, мусульманин, католик или буддист. Любая вера призывает к человеколюбию. В конце концов, войну начинают те, у кого в душе нет Бога, а есть только злоба, зависть, нажива, жажда быстрого обогащения. Но все мы смертны, а у гроба карманов нет.
…Храм Михаила Архангела в Грозном восстановили в начале нулевых годов. Мне неизвестна судьба его прихожан: русской девочки Светы, Валентины Михайловны Рудаковой. Но до сих пор перед глазами стоит икона спасителя Иисуса Христа, пробитая навылет пулей…
В разрушенными войной церкви и городе Грозном. Как и тогда, сюда спустя четверть века приходят люди: русские и армяне, цыгане и чеченцы. Чтобы поставить свечи, помянуть погибших и умерших, в том числе и невинно убиенного отца Анатолия. Помолиться за мир и благополучие в наших домах и семьях. Так было и пусть так будет!
Глава 12. Живые и мёртвые
В 1996 году полковник Виталий Бенчарский пытался вести дневниковые записи. В тот период он уже состоял во временной рабочей группе Комиссии при Президенте РФ по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести. Главной задачей этой комиссии было оперативное решение вопросов, связанных с выяснением судеб, а в ряде случаев возвращением на родину военнопленных и пропавших без вести. Вести
