научного исследования, оставившего след в мировой научной мысли.
Поэтому жизненный пример нас учит, что свойства человеческого ума таковы, что в будущей организации нашего научного социалистического хозяйства требуются посредники между учеными и промышленностью. Этому посреднику должно будет отведено свое место, и это место, по-моему, как раз находится в тех научно-промышленно-исследовательских институтах, которых уже много создано в Союзе. Этим институтам суждено сыграть роль и организовать ту смычку между наукой и техникой, [отсутствие] которой так остро чувствуется всеми, и также взять на себя воспитание и приют тем изобретателям типа Попова, Яблочкова, судьба которых в прежнее время граничила с неудачниками.
Сейчас уже такие научно-прикладные институты у нас хорошо развиты, и многие из них оказывают прекрасную помощь промышленности. Но трагедия всего создавшегося положения, что наши научно-технические институты живут за счет прежней и создаваемой на Западе науки. Это, конечно, не мешает им быть полезными организациями, но надо определенно сказать, что это явление ненормальное, и в будущем, когда социалистическая промышленность станет на свои ноги, такой паразитизм нашей прикладной науки на западноевропейской чистой науке будет невозможен.
Благодаря создавшемуся положению вещей многие сейчас упускают, что наши промышленные институты могут хорошо и нормально работать только потому, что они работают за счет западноевропейского научного опыта, и видят сейчас единственную пользу для Союза в этой прикладной работе. У нас не только нет стремления развить базу для чистой науки, но развивается и культивируется общественное мнение, побуждающее нашу молодежь и блестящих ученых идти на прикладную науку. Отсюда и происходит наше научное банкротство в области экспериментальных наук. До поры до времени такое положение вещей, как и в Америке, не будет чувствоваться. Но как только почувствуется – а это будет в самом ближайшем будущем – то недостаток научных сил сильно скажется, так как то маленькое наследие, которое остается от старого времени, уже вымирает, а новое поколение создано не будет. Мы очутимся в тяжелом положении – или нам придется оставаться культурной колонией Запада, или придется закупать ученых за границей, как это делала Америка. К сожалению, даже тогда, как это показывает американский опыт, процесс воссоздания науки будет очень медленным, так как недостаточно одних людей, а нужны известные научные традиции, для создания которых нужно время.
Я думаю, что дальновидное планирование социалистического хозяйства тут и должно себя полностью проявить. Мы должны теперь же, не откладывая, начать создавать чистую науку с расчетом на будущее. Нам надо сейчас же отделить чистую науку от прикладной, культивировать нормальную связь между техникой и прикладной наукой и постепенно подготавливать связь между прикладной наукой и чистой.
Не надо бояться той бреши, которая будет между жизнью и чистой наукой вначале, и таким образом сознательно идти на создание науки, как я говорил, в тепличных условиях. Это, мне кажется, потребует от государства небольших расходов, но только большого внимания и заботы.
Изучение окружающей нас природы можно производить разными методами, но все они, несомненно, должны вести к одним и тем же результатам. Наша наука всегда будет частью мировой, и наши ученые никогда не могут быть обособлены от зарубежных.
Мы, безусловно, должны стремиться к тому, чтобы эта связь с зарубежной наукой была наиболее полной, в особенности пока наша наука не станет на самостоятельный фундамент. Таким образом, создавая свою науку сначала в тепличных условиях и в тесной связи ее с западноевропейской, несмотря на оторванность ее от техники, даже в своей начальной стадии она будет приносить нам ту пользу для жизни страны, что мы будем хорошо осведомлены о всех тех возможностях, которые дают открытия, сделанные во всем мире.
Говоря о роли чистой науки в техническом развитии страны, я совершенно не помянул о том воспитательном и культурном значении, какое имеет такое развитие науки для страны. Это значение можно сравнить с тем влиянием, которое [оказывает] виртуоз на развитие музыки. Об этом можно было много сказать, но я ограничусь основными тезисами. Состояние чистой науки устанавливает высший уровень знаний в стране, по которому все остальное равняется. Состояние же самой чистой науки в стране устанавливает также и ее широкую культурную ценность и значение между другими странами. Одним из главнейших доказательств преимущества социалистического хозяйства перед капиталистическим будет то, что такая чистая наука не только будет создана, но она должна занять первостепенное место в мировой культуре.
Заключение
Чтобы в данный момент осуществить тот взгляд, который я высказываю в этой записке, я предложил бы те общие меры, которые, мне кажется, вели бы к его осуществлению.
1. Выражаясь несколько упрощенно, мне кажется необходимым выставить официальный лозунг, объявляющий об отделении «чистой науки» от «прикладной» и [о] признании прав гражданства и почета за чистой наукой.
Необходимость этого я должен пояснить более подробно: может быть, эта мера покажется несколько доктринерством, но на самом деле, мне кажется, это очень важно. Понять его значение может лучше всего человек, занимающийся чистой наукой, так как значение ее всецело общественно-психологического характера. При той колоссальной работе по реконструкции страны, при том энтузиазме, который захватывает массы людей, каждый хочет себя чувствовать звеном этой работы. С другой стороны, человек, занимающийся чистой наукой, чувствует себя выброшенным, оторванным и одиноким. Эта оторванность объясняется, конечно, еще, как я уже говорил так много в этой записке, той ранней подражательной стадией нашей материальной культуры, при которой чистая наука неминуемо обречена на одиночество. Никто из молодежи не хочет идти на чисто научную работу потому, что это ставит его в стороне. Поэтому сейчас чистой наукой занимаются только те, кто уже воспитал себя в этой области в прежнее время и перестроиться не может. Некоторые из старых ученых, стараясь переключиться от чистой науки к прикладной вследствие искреннего желания помочь строительству страны, на самом деле надавали обещаний, в которых сами запутались, не достигнув успеха в прикладной области, и оторвались от чистой науки. Я думаю, что в этом одна из главных причин, почему сейчас наблюдается стремление у чисто научных работников покинуть пределы Союза, так как они не могут выдержать одиночества своего положения в общественной жизни.
Поэтому необходимо регламентировать положение чистого ученого в том отношении, что считать его оторванность от жизни преступной нельзя, а надо оценивать его работу для будущего государственного строительства. Такая моральная поддержка со стороны государства для временно оторванных от жизни страны чистых ученых не только существенна, но в данных психологических условиях является прямо необходимой.
2. Необходимо выделить чистую научную работу из прикладных институтов, создав для нее почву в специально созданных институтах.
3. Ученых, занимающихся чистой наукой
